Александр Быстров

Собираю из кусков,
Дней, мелькающих так скоро,
Пустяковых разговоров
И невысказанных слов,
Из намерений благих,
Из надежд, ушедших с ними,
Из потерь невосполнимых
И находок дорогих.

Собираю наугад,
По сомнениям и вере,
По простой и ясной мере,
Данной много лет назад,
По словам и по делам,
По мальчишеским приметам,
По библейскому завету
С материнским пополам.

Собираю, как избу
По сосновым звонким брёвнам,
Как по линиям неровным -
Предречённую судьбу.

Подгоняю и крою,
Как одёжку из мгновений,
Как из строк стихотворенье,
Собираю жизнь свою…

То вперёд уйдёт, то снова тихо дышит за спиной,
Ненаписанное слово ходит по свету со мной.
В холода за дверью мёрзнет. Поджидает у ворот.
Спать мешает ночью поздней. Жить спокойно не даёт.
Повторяет еле слышно утром и в ночной тиши:
«Ты когда меня напишешь? Ты же можешь – напиши…»

Говорю: «Брось штуки эти. Понимаешь, чёрт возьми,
У меня – по лавкам дети, и работа – до восьми.
Ждёт побелка, что с тобою покупал из-под полы,
Не доклеены обои, не настелены полы.

Ладно… всё… не обижайся, напишу, коль невтерпёж.
А иначе ты, пожалуй, так вовеки не уйдёшь.
Напишу - как в жизни нашей, как сумею, как смогу.
Но, прости, не приукрашу, не прибавлю, не солгу.

По-другому - не удастся, выйдет вычурность и фальшь.
В-общем, если ты согласно, то снимай ботинки, плащ,
Проходи, согреем чайник, потолкуем при луне».
«Я согласно, - отвечает, – Вот, послушай обо мне:

То вперёд уйду, то снова…»

                Тихая моя родина,
                Я ничего не забыл.
                Николай Рубцов

Счастье – это очень просто.
Вот – вода, а вот – дрова.
За туманами - покосы,
Различимые едва.
Полоса с несжатым хлебом.
Гладь озёрная вдали.
В перевёрнутое небо
Уплывают корабли.

Счастье – это очень просто.
Вот – кисель, а вот – блины.
Недокрашенные доски
У порога чуть видны.

Вот - растопленная печка,
И от солнечных лучей -
Утром тёплое крылечко.
За воротами  – ручей.
Вот - беседка по соседству.
Плющ – волною по стене,
И распахнутая в детство -
Занавеска на окне.

Счастье – это очень просто.
Семь часов пути всего.
Почему, как будто в космос,
Сложно так попасть в него?..

Недавно я был в небольшом придорожном селе,
Где прадед мой жил, пережив три войны, три разрухи,
И мне в магазине сказали седые старухи:
«Он добрую память оставил на этой земле».

«Он добрую память оставил» - сказал агроном,
«Он добрую память оставил» - сказали на почте,
И как на деревьях весной открываются почки,
Так все открывались, когда говорили о нём.

И лица теплели, и чуть просветлялись глаза,
И чуть проявлялись закрытые накрепко души,
И я улыбался, о прадеде что-то послушав,
И мне улыбались, о прадеде что-то сказав.

Ах, добрая память, - какой простодушный обман,
Ах, добрая память, - какая смешная легенда,
Её не продашь и не купишь, не снимешь в аренду,
Как будто без ручки ненужный пустой чемодан.

Но вдруг, оказалось, что ей удалось уцелеть.
Дороже любого имущества, денег и славы,
Но вдруг, оказалось, была самым ценным и главным
Лишь добрая память в одном придорожном селе.

Пусть так получилось, нам знать не дано наперёд,
Что после себя доведётся потомкам оставить,
Живи и оставь на земле просто добрую память,
А что ещё кроме, Господь за тебя разберёт…

                              Шестидесятникам

Лет немало прожито, помнится едва,

На Новопроложенной, в доме номер два,

В тесной коммуналочке – утром звон ключей,

В коридоре – лампочка, двадцать пять свечей.

В маленькой обители жили, как могли.

Подлость ненавидели. Дружбу берегли.

Не рвались в начальники. Слушали «Битлов».

Ставили молчание выше всяких слов.

Шли, где трудно, первыми, взламывая наст.

В будущее верили и растили нас.

Просто в памяти моей

У отцов и матерей

Было так положено

На Новопроложенной.

Лет немало прожито, долго вспоминать,

По Новопроложенной прохожу опять.

По твоим законам я жизнь свою менял.

Улица знакомая, помнишь ли меня?..