Евгений Гончаренко

безмолвие города тешит надежды на осень,
а снег за окном, подтвержденьем, что март не у дел.
и хочется все, что не сделал, к чертям позабросить,
добавив в свой кофе коньячной свободы.
предел
для всех и для каждого, в принципе, схожи до жути -
не нужно пускаться в пространные речи. 
и в блуд.
собачья погода с утра без похмелья разбудит
и в мыслях воскреснет весны поэтический зуд.
ты кофе глотнешь, будто водку, без права на выдох,
услышав свой город в последней войны тишине.
а можно ль поэту средь худшего делать свой выбор -
писать о любви в этой проклятой Богом войне?..

дветыщидвадцатый в тумане рассветного завтра
приснился внезапно. наверно, к дождю в декабре.
и кофе коньячный сегодня твой мартовский завтрак,
а истина рядом, в причастия сладком вине.

молись, не молись а душа все равно нараспашку,
влетает в нее затрапезная жизни шрапнель.
твой ангел, набросив на тело смиренья рубашку,
поверх надевает пропахшую небом шинель.

на рандеву с дождем приходит день
в цветастой кофте странного покроя,
прообразом промокшего плейбоя,
промозглой ночи вычурная тень.
еще лежит на листьях ржаво медь
долгов пред летом осени гулящей,
такой нагой, наивной, настоящей...
ее не встретишь ни вчера, ни впредь.
и, невесомо /светом ли, дождем/
висит изнанкой мира паутина,
как не удачная художника картина,
не оцененная промокшим сентябрем.
застыло небо серой дымкой грез
над темной лужей снов и пробуждений
наверно ждет дождливых откровений
от желтых листьев парковых берез.
очнувшись, ветер легкою рукой -
эх, погадал бы, что там будет дальше -
наврет с три короба, правдиво, зло, без фальши,
о том, что день найдет в дожде покой.
найдет любовь, надежду, состраданье,
уснув под вечер светом фонарей...
укрывшись темною прохладой площадей,
и приняв ночь, как яд.
как наказанье.

а осень наливает черный чай в жестянку дня промозглыми дождями,
а на душе все тот же жаркий май с его грозой, рассветами, цветами.
а на душе вчерашнее тепло, любви абсент и крики птичьей стаи...
сентябрь все бьется листьями в стекло, и в парк идут уставшие трамваи.
и фонарей такой же тусклый свет, как и туман, что вьется средь кварталов,
все шлет и шлет прощальный свой привет аэропортам, пирсам и вокзалам.
лишь только я один на всей земле не внемлю дням, разбавленным ненастьем,
ладонь в ладонь. прижму тебя к себе. вот как-то так приходит в жизни счастье -
осенним днем, иль майскою зарей, или январской вьюгою-метелью.
и пусть нам клен помашет пятерней опавших листьев,
осень, акварелью,
распишет парк и площадь, и дворы, и нас двоих, укрывшихся под зонтик.
у жизни, правда, много мишуры. но лишь любовь душе моей синоптик.

искрится инеем промерзшая земля,
в моем саду листву давно сгреб дворник.
и солнце, освятив собою дворик,
запуталось в озябших тополях.

и я не жду сегодня никого,
костер горит назло ноябрьской тризне.
а в осени всегда так мало жизни...
и так же много сердца моего.

смешала, вредная, и грезы, и туман,
и черный чай, и горько-пряный виски.
для этой осени я самый, видно, близкий -
а, впрочем, ветер. холодно. обман.

искрятся инеем замерзшие цветы,
немного астр осталось в межсезонье.
туман приник к цветам в немом поклоне,
а я лишь пленник этой красоты.

возьму смартфон, в ладонях горячо,
инет висит, зато блокнот на месте.
стихи впишу, как дань не спетой песне,
похлопывая осени плечо.

звенит капелью мартовский набат,
а мы с тобою снова невпопад
мечтаем о втором пришествьи Бога.
и, кажется, что, небу вопреки,
март, отпуская зимние грехи,
дождями смотрит вниз. 
с любовью. 
строго.

и хочется не верить ни во что.
одним с тобой оставшись существом
бродить по переулкам злого века.
а нимб святош? да это не о нас,
и вместо пива пьем обычный квас,
простые дети. Бога ль? человека?..

закончится когда нибудь наш вист,
весна раскрасит белый зимний лист,
оставив темным неба многоточье.
и, отразившись в старых зеркалах,
преодолев наивный детский страх,
прочтем любовь в разлуки междустрочьи.

звенит капель растаявшей мечты
и в каждом вдохе ты и только ты.
а в каждом выдохе напрасные тревоги...
скрипит некстати вечности кровать,
а Бог, наверно, тоже хочет спать -
дописывая мартовские строки.