Олег Лузанов

Темнеет мир. Не светлые слова…

Всё больше чёрного, и на душе противно.

И даже снег окрашен дочерна,

И слышны тьмы печальные мотивы.

Карабкаются чёрные душой…

И вроде вверх, но опускаясь ниже.

Неужто мир весь готикой больной,

Неужто чёрное сорвало разом крыши.

В разбитом зеркале в извивах пустоты

Провалы чёрные затягивают в бездну.

Безумные политикой больны

И без души живут. Неинтересно.

Хрипатый ворон чёрное перо

На ветке голой поправляет клювом,

А белое давно уж не бело,

И дуб – дрова, лишь названные дубом.

На фоне неба чёрным вижу крест,

И веры нет, и продана надежда.

Любовь потеряна, хоть, может быть, и есть,

Но и на ней из чёрного одежда.

Нам чёрный ветер тянет чёрный дым,

И красит разноцветно, но лишь чёрным,

И дарит ложь седым и молодым,

И правду мажет мерзким и позорным.

Луна не светит – спрятала лицо.

Над чёрным миром чёрным покрывалом

Укрыты мысли разных подлецов,

И света в сердце стало как-то мало.

Морщинилось небо. Февраль облаками

Последнее утро толкает в весну.

Уходит зима, розовеет у края,

Раздела размашисто пишет черту.

Морозная синь устремляется к звёздам.

Смеётся весна за рядами домов.

Сегодня рубеж. Ещё сутки и поздно…

И нет февраля. Март к дежурству готов.

Пройдёт не спеша по осевшим сугробам,

Рассадит пичуг покричать по ветвям,

Кошачьим добавит на сердце тревогу,

И будет готовить букеты для дам.

Прощаясь, февраль пошутить не забудет,

Немного морозит и снегом грозит,

Устроит потеху доверчивым людям,

Подсыплет сугробов, вновь снегодождит.

И запах весны, не убрать, не запрятать…

Грачи на деревьях ругнулись слегка.

А небо грустит и продолжило плакать…

Проводим февраль. До свиданья, зима.

Фотосессия на закате.

Ты – в обнимку с солёным ветром…

Улыбаешься в лёгком платье,

Чайки кружат, волны приветы…

Море шумно у ног хлопочет,

Капли бисером, шлёт горстями…

Посвежело в предвестье ночи.

Солнце скрылось в янтарной дали.

Горизонт в позолоте - сказка,

След у кромки… и это диво.

Море теплое. Ты прекрасна.

Время замерло. Всё красиво.

И хотя скоро ночь, но звёзды

Не спешат проложить дорожку.

Я ловлю в объектив, не поздно,

Контур твой среди волн тревожных.

Фотосессия, фоном небо,

И бликует… Над морем счастье.

Кадр удачней, пожалуй, не был,

Чем тот кадр, где ты в лёгком платье.

Мне мама ладанку надела

На долгий путь,

Над крышей птица просвистела:

«Дом не забудь!»

Страна зовёт горячей точкой,

И мне там быть.

Поговорим попозже почтой,

Хоть связь сбоит.

Не плачь, родная, ненадолго,

Всего чуть-чуть…

Река течёт там, и не Волга,

Нам в горы путь.

Леса густые, скалы серы,

Чужой язык…

У нас задание, мы смелы,

И я привык.

Вертушка бьёт винтом о воздух,

Открытый люк…

Совсем нельзя, чтоб было поздно.

Тревожный звук.

Из темноты возможен выстрел

В любой момент.

Такой уж здесь и очень быстрый

Ангажемент.

Сменяют солнце в небе звёзды

За разом раз.

По перевалам рокот грозный…

Всё ближе час,

Когда откроется навстречу

Мне дома дверь…

А ладанку… Со мною вечно

Она теперь.

Кто ты есть, человек за окном?

Почему ты так смотришь, в упор?

Ты похож… как то смутно знаком…

Где я видел уверенный взор?

Из густой предночной темноты,

Может, в шаге, ну, максимум в двух,

На меня, вон, уставился ты,

Словно совесть иль праведный дух.

Не хочу я тебя обмануть,

Ты ведь видишь как будто рентген.

В голове проясняется муть.

Взгляд в упор – это разве не плен?

Изучаешь меня ты зачем?

Что ты хочешь такого понять?

Как живу, как я пью, как я ем,

С кем ложусь иногда я в кровать?

Человек, ты пугаешь меня.

Досконально меня изучил?

Допустил всё ж ошибочку я,

Когда свет в помещеньи включил.

Сразу стал я подопытной тлёй,

Увеличенной линзой в сто крат.

Слышу пульс учащённый я свой.

Почему, разве я виноват?

Если хочешь, я всё расскажу,

Повторю, что и так ты постиг.

Неуютно под взглядом, дрожу.

Как столетие тянется миг…

Ты из мрака мгновенно возник.

Почему ты мне смутно знаком?

Повторяет фигура и лик…

Отраженье моё за окном.