Александр Морозов

Посмотри, какое полнолунье!
Слышен у палаток звон гитары.
Для кого-то я, конечно, юный,
Для кого-то я ужасно старый.

Рассуждать о степени таланта
Очевидно нужен дар особый.
В чём-то я похож на дилетанта,
Ну, а в чём-то я поэт матёрый.

Чтоб попасть на "верх" не лез из кожи,
Получалось жить не сильно гладко.
Не старался быть для всех хорошим,
По ночам кропал стихи в тетрадку.

В лабиринте жизненных вопросов
Зыбко всё и неопределённо...
Для кого-то я поэт-философ,
Для кого-то – белая ворона.

Государства - это те же зоны,
Бьют порой по темени копытом.
Я не собираю стадионы –
Не предпринимал таких попыток.

Если б замолчали в мире пушки
От моих простых стихотворений...
Кто-то усмехнется: "Да, не Пушкин".
Кто-то прочитав, воскликнет: "Гений!"

Хоть былые раны кровоточат, 
Но упорство нам дарует силы.
Снова мы проходим тест на прочность –
Не сломались, не сложили крылья.

Наступает новый понедельник,
Дорожают перья и бумага...
Кто-то скажет, что поэт - бездельник.
Нет, скорее пахарь-работяга.

Километры строчек за плечами,
Ничему нас жизнь, увы, не учит...
Для того поэт не спит ночами,
Чтобы сделать мир немного лучше.

Я в думах порою парю над полями вздремнувшей Отчизны

Читаю страницы минувших великих времён.

Не раз сотрясали Отчизну мою катаклизмы,

Сменялись рассвет и крушенье различных племён и знамён.

Родная земля, ты историей древней богата,

Я черпаю силы свои у родимой донецкой земли.

Казалось, недавно в степи проскакали сарматы,

Исчезли вдали, лишь примяли слегка ковыли.

А жизнь расстилалась дорогой – холмы да ухабы,

Мелькали повозки, столетья сгорали в огне…

Остались потомкам в степи половецкие бабы.

Лишь бабы навечно застыли здесь окаменев.

Хоть предкам досталась суровая ратная доля,

Район приграничный – он служит исправно щитом.

Расскажет об этом бескрайнее Дикое поле,

Приручат славяне и Дикое поле потом.

С тех пор революций  и войн проходило немало,

Народ не роптал, выживал, затянув поясок.

Планетой шагала эпоха угля и металла –

Был жизненно важен, добытый у нас уголёк.

Давно ли гремели в стране трудовые рекорды?

Награды в семейных архивах забыть не дадут!

Недаром считались рабочей элитой шахтёры

И тосты звучали: «За честность! За доблестный труд!»

Донбасс мой родной, это дивное счастье родиться

В краю, где копры терриконов небес достают!

Красоты твои пусть раскроют в холстах живописцы,

Величье твоё нам поэты ещё воспоют.

Характер Донбасский и эти строптивые гены

Позволят и дальше потомкам наш край развивать.

Никто никогда не поставит Донбасс на колени.

Жил он тихо, спокойно и просто,
Слыл философом и брадобреем.
Был направлен сюда в девяностых,
Чтобы мир стал мудрей и добрее.

Он мирил враждовавших соседей,
Помогал старикам, если надо,
Градус мог понижать у беседы
И свистки вырезал пацанятам.

А бывало, пускался вприсядку,
Чтоб не выть от тоски и бессилья -
Ныл безудержно шрам на лопатках,
Там, где некогда хлопали крылья...

И во взгляде - вселенскую тайну
Он хранил до скончания века.
Умирал обескрыленный ангел,
Навсегда становясь человеком.

Беды и горя хлебнули вволю –

Война не травы, мужей косила…

Не нарекали на вдовьи доли

Ульяны, Марьи и Ефросиньи.

Не им расстелен душистый клевер,

Другим сверкали алмазом росы,

А им придётся пахать и сеять,

Растить детей, чтоб не голы босы.

И жарким летом и в холод зимний

Не ожидали небесной манны.

Страну отстроят – они ж двужильны,

Так спокон веку впряглись и тянут.

Брось вдовьи годы считать, кукушка.

Избу не греет почетный вымпел…

Горчит судьба, солона подушка,

Но только это никто не видит.

Побеги даст молодая поросль,

А вы уйдете за дали сини…

Отчизны скрепы, России гордость –

Ульяны, Марьи и Ефросиньи.

Было это в ноябрьскую среду,
(Хоть уже не припомню всего)
Хоронили безногого деда,
А потом поминали его.

В огороде воронка зияла,
Полстены разнесло в ноябре.
Завернули дедка в одеяло,
Чтоб придать его тело земле.

Вязок воздух от чада и гари,
И от поднятой взрывам земли.
Ну, а ноги... мы долго искали,
Но найти их никак не могли...

От того на душе неспокойно -
Как ему на том свете без ног?..
Ночью снова приснился покойник:
"Ты принес бы мне ноги, сынок"...