Ирина Краузе

В мире, где лошадь не может ржать

вследствие тесноты,

день обагряется кровью жатв.

Эта "страда" на "ты"

с каждым общается, плох - не плох

тусклый речитатив...

Ведь не вербально стяжанье. Бог

не воскресит мотив

душ, разделённых на псевдо"да":

галочка, подпись, плюс...

Общая всё ж для лица беда -

односторонний флюс.

Тупятся когти железом душ,

зуб расшатала плоть -

завтрак, обед... И - свинцовый душ:

здравствуй/прощай, Господь! 

Сегодня над миром плывут облака,

в котором века повторяют века...

И тайна сия не нужна: нелегка,

нелепа, ужасна, пространна.

Сей мир прозирает чрез очи бойниц.

И каждый второй тупо падает ниц.

Другой же скользит траекторией вниз,

в объятья слепого тирана.

Сей мир отдыхает от сути своей,

от томных приливов тоски. Соловей

уже не поёт песню лета. "Налей!"...

и это - пустая бравада.

И всё же над миром плывут облака.

и тянется тронуть святое рука...

И оторопь эта светла и легка.

Последняя, в общем, награда.

Страшные страницы не кончаются.

Русла рек не сохнут, кровяных.

Подлости микробы источаются

душами предавших. Нет - иных.

А планета по привычке вертится,

хоть давно сошёл с орбиты Бог.

Каждому - убогому - не верится

в то, что это - и его итог.

Не рисуют радуг грозы летние,

даже снегу тошно падать в грязь.

Из обмана - в ложь. Мы суть последние,

в смыслах двух... непомнящая мразь

тех, кто отмолился эполетами,

тех, кто красным полыхал огнём...

Если нет вопросов, за ответами

мы к драгому Богу не идём.

Ненавидим тех, кем обворованы,

кто, как пир в чуму, творит нужду.

Завистью и злобой очарованы,

жнём из них проросшую беду.

Кровию, истекшею из брата,

пропиталась... и засохла - вата.

Пароль поэта - Роза Мира*

(азохен вей! - патриотизм)

в булгаковской стране-квартире,

где расселён абсолютизм

вдоль коридора. Сумрак держит

штурвал большого корабля.

Эпоха нижется на "стержень"

распотрошённого рубля.

Империя... Жила копейка.

Народ охотливо потел

и стужу дюжил в телогрейках,

настроченных для рабских тел.

Не с той ль войны враждует воздух:

век - как сдувает иль палит...

И пьяный не спасает "роздых" -

лишь разыграется колит.

И не оттоль - чуземцы духа

(бронёю - ватник) над душой?

...А у народа - те ж два уха,

да и масштаб мечты - большой.

И те же сложности и грани

(перелопаченных) судеб...

Семнадцатым цветком (герани) -

его весна. Но он ослеп.

* - "Роза Мира",  книга Д. Андреева

Шальные девяностые

укатаны погостами.

А мы взрослели. Просто мы

ещё учились жить.

Влетели перестройкою

в ворота жизни. Тройка

же гнедых чу от помойки...

На чём теперь спешить?

А "нулевые" заревом

спалили все "экзамены"

и непроглядным маревом

легли. О чём радеть?

Ещё десятилетие

открыло нам путь третий:

за всё всегда в ответе.

Так начали седеть.

Последней пятилеткою

побаловали детки

нас внучками. И конфетки

им - сплошная благодать...

И новый год, наверно,

плакатно-лицемерно

побряцает по нервам

попсой, ни взять ни дать.