Игорь Брен

короткий облик — мир, утратив взор,
срывается в обрыв за краем глаза.
на тропке над бичующей грозой
застыл орфей, за ним, безмолвно, лазарь.

не эвридика?!
тянет посмотреть,
что стылый сумрак за тенями прячет...
барьером бликов
преграждает смерть
дорогу к милым безнадёжно зрячим.

что видит, то и ценит человек — 
любой невзрачный листик чем-то дорог.
огнём вернее, чем щитами век,
закрыть глазные яблоки раздора.

так проще — 
вняв безжалостным словам 
"не всё, что мы не видим, существует", 
на ощупь 
продолжать воссоздавать
забывчивую, дерзкую, живую...

город сопит под шины:
"вылей, ушей, сотри".
холодно.
спит мужчина.
или уже старик?

***

кровь на снегу дубеет.

под человечий визг
бодро бегут ступеньки.
те,
что навстречу - 
вниз.

арки.
на пьедестале - взгляд, оловянный, льва.
жаркий наплыв развалин.
рядом она, 
жива.

прочерк следами выжжен,
соты во мгле дрожат.
корчась съедает крыша
сотый последний шаг.

белое алым 
режет 
вечер на этажи.
время, пожалуй "прежде" -
мне же ещё ожить.

в день соловьиной стужи, 
в ночь, 
где ветрам тепло,
тело отводит душу, вновь выбирая плоть.
 
полый гранит заманчив - выжить, окаменев?

**

городу снится мальчик. 
бывший. 
а может - нет.

  ... ящик, чёрный до иссинья,
      под материей соснов.
  ... не забыть бы вбить осину.
  ... мы теряем, что просили.
  ... матерея, тянут силу:
      кто – с основ,
      а мы – со снов.

               ***
     
  красный крестик на могиле –  
  хошь не хошь, а вылезай.
  "тили-тили, с юга швили".
  спор сосны с осиной в силе.
  зря мы, грешные, рубили
  богомольные леса?!

  чёрный ящик, пьяный ящик – 
  "мы – попьём, а ты – сыграй".
  грянет шёпотом мертвящим: 
  "на миру и редька слаще".

               ***
      
  между мной и настоящим 
  неподъёмная сакраль:

      ... скачет князь жестоковыйный
          земли верой 
          обрекать
      ... овцы целы, были львы ли
      ... я –  на вы, а ты – на киев
      ... ткнутся робко вилы в вымя
      ... я себе державу выем!

  верещу болотным вием:
- поднимите мне
  века!
  поднимите на знамёна,
  а знамёна – до небес!! 

  всем давно одноимённо – 
  подступает время оно,
  алым паводком солёным,
  липкой плёнкой по неве.

               ***

- я, страна, не виновата – 
  сам позвался, сам пришёл, – 
  всё уверенней по датам
  дребезжит военный атом.
  аты-баты, шли солдаты
  в что-такое-хорошо.

рубите сучья, режьте ствол,
и – кровью, кровью –  мы же верим,
что можно доказать родство
с природой - солнцем, ветром, зверем.

сквозные дыры тишины
заполнить чем-то пустотелым – 
познать незримую иным
срамную чувственность тотема.

припасть и жадно целовать...

ты снова смел, и снова полон 
твой мир, и топотом слова:
"я горлу –  волк, а глазу – ворон".

***

вчера кедровые леса
сменили малые берёзы.
врут, что судьбу ни дать, ни взять – 
"что тем, то-тем?" – стучат колёса.

век продолжает матереть, 
и печи – дымом на рассвете,
и на столбах у алтарей
членораздельно –  "это-этим".

***

кукушкин сын тебе совьёт
венок –  под "каждому – своё".

Слышь, мальчиш, 
прекращай стенать, 
мол - земли не так разделены.
Поле - выж-
женно, вскачь - стена,
за ней вымерзают демоны.

Их глаза -
под покровом губ,
всё чаще и тише щёлкают.
- Ишь - нельзя
тем, кто раб и груб,
чей пращур не вышит шёлково?!

- Рви парчу,
перешить хочу
границы живыми нитками! -
главный чур 
обнажил чуть-чуть 
кирпич, и под ним гранитное.

- Сны - слюда,
разломи сюда -
блестеть по подушкам стопками.
.
- Исхудай 
на моих следах -
ведь "степь" - потому, что стоптано.

Степь да степь,
и опять - кру-гом,
зазвенев вековыми кольцами.
Печенег -
не такой другой,
если инеем в спину - "Половцы!"

- Тьмы и тьмы,
да послать бы на ...
но где же они, идейные?! -

Поле - вы-
жило, вспять - стена,
и демоны-то поддельные.

***

Поле, степь,
перевал и брод -
что ни выберешь - то и лишнее.
Отлететь,
не раздав добро -
раздавив по деревьям вишнями?!

Их не скрыть
за затвором губ -
эти тыщи собрать бы в ящики.
Выше крыш
приговорный гул -
"То, что ищете, то - обрящете!"

Волчья сыть,
не гадай на жизнь -
алым серое успокоится.
Обложи -
и айда кружить
милосердной удавкой поиска.

Развезло,
по следам не взять,
бездну ёжит луч окровавленный -
разве зло
угадать нельзя
в безнадёжно-тягучем вареве?

Пей до дня,
на котором крест,
закуси удилами-звёздами.
Не понять -
за кого воскрес -
здесь уже и без Аза воздано.