Владимир Колабухин

На озере белые лилии -

Рождаются в грозы, под ливнями.

Бела и таинственна каждая

Купальщица эта отважная.

Плывут они тихие, нежные,

Как будто бы звёздочки снежные...

И ты - как цветущая лилия

Среди этой белой флотилии.

Ну, вот и схлынули морозы,

Снегов слетело одеяло,

И закудрявились берёзы,

И на душе отрадней стало.

Но почему ты с грустным взглядом?

Куда спешила на рассвете?

Какой грозой запахло рядом,

Что ты прошла, мне не ответив?

Есть во всём закономерность,

Нету речки без излучин.

Говорят, любовь и ревность -

Две сестры, что неразлучны.

Если так, то это - горе!

Ну, зачем такая верность?

Что любовь годами строит,

Может вмиг разрушить ревность.

Горели уши больно-больно.

И щёки в ссадинах, и нос.

Но улыбался я, довольный,

Что вновь тебе сирень принёс.

Цветы в охапку дерзко смяты,

Роса сверкает в них огнём...

Не хмурься, сторож бородатый,

И ты был молод и влюблён!

Замело все тропки и просёлки

И, подняв шубейки воротник, 

Брёл во тьме уснувшего посёлка

Старый сторож, словно снеговик.

Одинокий, - умерла старуха,

Разлетелись из дому сыны, -

Ослабел и телом он, и духом,

Думал, доживёт ли до весны?

А весна - она ведь недалёко...

Оттого и взгляд его тосклив.

Вдруг из чьих-то освещённых окон -

Нежной скрипки тонкий перелив.

И шагнул старик под выступ крыши,

Замер у резных, у белых рам.

В песне скрипки всё любовью дышит,

Болью расставанья до утра.

Голос скрипки всё сильней, всё звонче.

Сторож опустил свой воротник.

...И былое долго этой ночью

Вспоминал с улыбкою старик.