Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2018»

Вадим Дубровский

Беларусь, Минск


Колыбельная

На морозе бряцая звёздами зубастыми -
Ночь стояла на перроне межкосмических орбит
(Ожидая нашу соню), но ждала недолго - спит! С-с-с-пит
Опустив головку в негу...
Палочкой взмахнет волшебной
Бог - и табун лошадок пегих
Вознесется над Вселенной!
Ты помчишься вокруг света (Обгоняют сон ветра -
Пасынки твоей планеты - Богоматерьские покрова),
Ты проедешь верхом на индийском слоне,
Тигра питоном привяжешь к луне,
В Африке - искупаешься в Ниле,
Сходишь на чай к добродушной горилле, 
Потом закружишься в вальсе - платье в пол,
Элегантен твой спутник, надушен,
Бакенбарды его как смоль
(Будь осторожна - это же Пушкин)!
Ты порхаешь (губ уголки пахнут маем),
Я не смею весну торопить -
Тесеем твой сон охраняем!
Наша родная, спи! 
Девочка! Девочка!
Как тебе спится? Что тебе снится?
Может щебечешь ты южною птичкой
О Гренландии и Океании,
И от этого глАзок твоих стремится
Цвет - в тихую глубь океанью.
А может паришь над Свислочью, Ислочью?
Или в русле небесных рек
Тебя окрапляет мирой, облаками чистыми
Вытирая - танцующий снег...
Ты различаешь, улыбаясь, голоса,
Они тебя согреют в стужу -
Так птицы согревают небеса.
Смотри, малышка, я не трушу -
И маленького воробья
(Который звонче всех поёт)
Достану с неба для тебя,
в ладошку положу. «Что там?» - ты спросишь у меня...
На ушко прошепчу ответ, 
Зальётся пением рассвет -
Это мама тебя разбудит!
А то, что приснилось тебе - секрет
Пусть наш с тобою будет!


"Дождливый городишко сыр и свеж..."

Дождливый городишко сыр и свеж,
утро в тумане - Господень знак.
Боже, избавь же от ложных надежд
дев и бездомных собак.

 

Непросыхающий парапет моего окна
отражает свет медленно гаснущих фонарей
больше похожих на
убиенных детей.

 

Вывели
соседи на выгул дворняг,
никто не кинет "привет" в мое окно.
Сигарета под силой моих фаланг
описала дугу и исчезла. Давно

 

я бы бросил курить, я бы смог!
Но дождь, сигарета и кофе - все это он!
Мой последний предлог
по утрам выходить на балкон...


"Было это так давно..."

Было это так давно - шелка соткано с тех пор немало,
И вселенское веретено помнит все. Сначала
Были он, она, их август, Минск - вот условия задачи.
Только Минск не знал, что мир
В августе был новый зачат.
ОН тогда ЕЙ не писал ни строчки -
Не умел ни рифмы, ни строфы.
Их деньки текли от ночки к ночке,
Он шептал ей: "В мире только мы".
Спали на раздолбанном диване,
С форточкой открытой "на ура"!
Он сопел, она как будто втайне
Не смыкала глаз до самого утра.
А потом укол, палата, тихий час,
Каждый перекур - по договору займа,
"А я смотрю, смотрю, смотрю на вас"
Дежурным медсестричкам завывала Лайма.
Томик Бродского на столике больничном,
И она - с улыбкой на устах,
Что зияют ярче заграничных
Полуночных звезд в созвездии. Ах!
Старики, скамейки, плед уютный
Двум влюбленным, робким, молодым,
Что вдвоем остались в мире хрупком
Прошлое стряхнув как с яблок белый дым.
Шоколадки ей тащили ухажеры,
Чьих богатств и хаммеров не счесть,
Не звонил он ей - он ей стрелял с Авроры,
Декламировал стихи про там, про здесь,
Про письмо, про стул, про мать -
А они звучали словно исповедь,
Ей казалось, ангельская рать
В небе их послушать выстроилась.
Воровал ее он в «ГАЛИЛЕО»
На какой-то скудненький сеанс -
Жизнь раскачивала вправо-влево
Всех - его, ее. И нас.
Пневмония проходила скверно
Расчищая в легких место для
Волшебства, любви и вдохновенья
Из которых родилась Земля.
Землю ту как место ихней встречи
Тыщу лет назад им смастерили
Ангелы, подумал он, а может, черти
Думала она. Ну, в общем, или-или.


Рифма не бабочка

Если я смогу писать без тебя -
в руки вонзи мне гвозь
(тебе понадобится всего два гвоздя),
и через месяц костей горсть
собакам брось оставшимся без меня.

 

Скажи им, пусть загрызут ночную птицу,
которая снится мне и насмихается по ночам,
кричит: "В бабочку не привратится
рифма твоя! Ахха-ха, ахха-ха"!

 

Да, лента машинки безжизненна и суха,
пустая бумага шепотом: "Может хватит?"
Внутри-то жажда, но снаружи - пальчичная труха
по машинке - НАТЕ! НАТЕ! НАТЕ!

 

Как же грузно по бумаге тащатся буквы...
Скомканный лист (в нем скрипящие Л и Ю)
летит из окна. У подъездной урны
сотни таких нерожденных "Люблю".

 

Букв (гласных-согласных) стада пастуха
как на убой гонят на Божью милость.
Строки роняет рука, рифмы - строка
(потенциально великие), но не сложилось!

 

Меня не станет - поймут!
Рифма не бабочка, она кровава и рвана...
"Наверное только так (скажут? вздохнут?) 
затягиваться могла его душевная рана..."


Доска объявлений

Восемнадцатый год. Приспущен флаг,
не летают над ним и мухи:
девушка "Архипелаг гулак"
продает на куфаре*.
Мелкая ... (нецензурное слово)
так и пишет "гулак",
и прохрипеть бы "ладно, пустяк"
да сдавило горло.
Мне отвезти бы ее за кольцевую,
носом ткнуть в заросшие рвы
(куда кидали красивую, старую ли больную -
сегодня воткнутыми стоят кресты),
да висках дрессируют нейроны солдаты -
вертухаи, держащие строй
смачно сплюнут, смахнут лопатой
ком земли, неважно, сырой
ли - накрыть безымянный труп.
Стопку потянут, на ночь возьмут по зэчке,
стоны приглушат прикладом - там и тут. Там
спустят, а всплывет в условном Замоскворечье..
Ну, вырастет, ну, нарожает своих,
те - своих чтоб продлился экстаз.
Солженицын уже все написал про них,
а юная девка все это продаст.
Да, эта юность возьмет города,
которые нами не были взяты.
Только эта дорога, девочка, приведет в никуда
когда зарастут Куропаты**...

 

-----

* Куфар - доска белорусских интернет-объявлений
** Куропаты - место захоронения жертв сталинский репрессий на окраине Минска.


Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2018»