Дина Меерсон

Мне приснились слова
Кружевные, как пена морская
Как трава молодая свежи и упруги
Я стояла, не смея сорвать
Слов цветы
Слов ветра
Не поймать, не обнять
И не взять на поруки
Я бежала навстречу словам
А они все плели кружева
Золотились как зреющий колос
Поднимали к высокому небу свой голос
Я смеялась дышала
Кружилась чуть-чуть голова
Я играла в слова
Я играла в слова
И слова все играли со мной
Этот сон - он мне снится давно
Возвращается снова и снова
Просыпаюсь. Темно.
Тишина бьет в окно.
И ни слова.

Утомленные солнцем,
Обойденные влагой,
Эти горы молчат. 
А ночами здесь звезды растут.
И отсюда встают прямо в небо,
Высокое небо,
Подпираемое тишиной.
Сколько здесь тишины!
Горы помнят прибой.
Билось море когда-то, 
кусало, лизало свои берега.
Но прошли времена.
По ущельям струится туман,
Разгоняемый ветром,
Безмолвным, как все в этом мире.
Здесь нет миражей
Эти горы не грезят. Молчат.
Их молчанье живет.
Их молчанье как время,
Оно бесконечно. Бесстрастно.
Здесь спадают покровы с Души
И она беззащитна, она первозданна
Эта ноша — душа — как она тяжела
с непривычки. А горы молчат. 
Говори — если есть что сказать.
И спроси себя: «Кто я?»
Я сюда не приду.
Я боюсь, что узнаю ответ.

Мой принц на белом коне нынче толст и сив.
Усы седые, и плешь в волосах грустит.
А конь — железный, и в нем лошадиных сил
Больше, чем овса у меня в горсти.

Тот белый конь во снах моих приходил.
И я к нему - на на цыпочки (рост мой мал).
Я спрашивала: «Когда?» А он: «Погоди.
Принц очень занят , опять у него дела»

И я ждала, хотя, конечно, жила.
Детей рожала и пела про быль да небыль.
И хлеб пекла, потому что вот-вот с утра
Придет белый конь — его угощу хлебом.

Был граф в карете, и герцог, и юный паж.
Был конь буланый и тот, что ночи черней.
Но принца не было, просто не тот типаж.
Поскольку принц всегда на белом коне.

Сменился ветер, и мантию съела моль.
И вот - на белом коне, под моим окном.
Он толст и сив, и кажется, он не мой.
Я все забыла. Или — не суждено.

Даже самое долгое лето
однажды сдается
Устает от жары
от безумной игры
своего беспощадного света
Улетает оно, облетает
И только коснется
паутинкой - щеки
первой каплей - руки.
И на все воля ветра.

Вот баюкает осень прохладу
на желтых руках.
Как свежо по утрам
и безумна игра
ранних звезд в декорациях сада.
Дамы больше не носят
открытые плечи. Пора
элегантных жакетов.
Эпитафией лету
блистательный плач листопада.

Будет голос дождей глух и скушен.
Горячий глинтвейн
Упасет до поры
от безумной игры
низких туч, что опять небо душат.
Будет время как бремя,
Пока молодая трава
Нас возьмет на поруки
В юном солнечном круге
И спасет наши души.

Все прошло, все пройде - так мудрец нам сказал,

Просто время разбрасывать камни.

Но дорога пылит. Но устали глаза.

Но стою я с пустыми руками.

Проливаются зимним дождем оболака,

Обжигает горячее лето.

Книгу Книг я свою не осилю никак.

Все листаю Скрижали Завета.