Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2018»
Финляндия, Хельсинки
Лысые скалы облизаны волнами.
Волны ленивы, сонливы на солнце.
Солнце задумчиво смотрит на море,
местность щетиною будто поросшую
и на деревья фигурой нестройные,
что не желают протягивать ветви,
скромно к стволам сиротливым прижатые.
Им не хватает энергии солнца,
щедро раздаренной южным широтам.
Солнце невесело в этих краях.
А заштормит, и деревья пригнутся,
трогая землю в молебном поклоне.
Редкий листочек в смятении выдержит
шквальный удар безрассудного ветра.
Шторм беспощаден к уставшим, но с истовой
верой прильнувшим к граниту корням.
Будет ли шторм для деревьев последним?
Их не спасает ни мох, ни расщелины.
Солнце не хочет на это глядеть,
И поспешает уйти восвояси.
Где-то Земля, может быть, на слонах,
здесь же она на трех льдинах покоится.
Сопки, покрытые девственным лесом,
Камни, обильно поросшие мхом.
Кто-то в суровом миру поднебесном,
смело с котомкой бредет напролом.
Путник чужой, как видать, издалёка.
Кто, окаянный, заглянет сюда?
С Запада, Юга он или с Востока?
Что его гонит? Любовь – не беда!
Знает ли этот бесстрашный бродяга,
страстно гонимый обманной мечтой,
что за любовь не получит награды
и никогда не вернется домой?
Шелесты – будто бы кто-то талдычит
голосом вкрадчивым свой приговор,
то ли какие-то птицы курлычат,
то ли колдуньи словесный узор.
Словно расступятся ели и сосны,
солнце пробьется, мелькнет синева…
Эти глаза! Эти кущи, как космы,
будто ресницы – осока-трава.
В этих глубоких глазах лучезарных
очень легко невзначай утонуть.
И незаметно в пучине коварной
тихо закончится тягостный путь.
Улица – рампа, а ночь – режиссер,
может быть, странный и слишком упрямый.
День отгорел, как сигнальный костер,
в окна врываются блики рекламы.
Синий – «Спешите смотреть кинофильм!»
Красный – «Комедия очень смешная!»
Видел – комедия для простофиль,
словно бутылка портвейна пустая.
Светят в домах перфокартой огни,
в них распорядок, программные чувства,
самодовольство, беспечные дни...
Только в программу не втиснешь искусство.
Синий – «Спешите смотреть кинофильм!»
Тронул сосед за стеной выключатель.
Вечер негромко огни загасил,
ночь распростерла немые объятья.
Долго напротив – маячит окно,
чья-то душа бьется в кубике света.
Бьется, но будет ли ей суждено
прикосновение теплого лета?
В этой ночи – как призывный огонь...
Может быть, в душном рекламном пространстве
кто-то бредет, подставляя ладонь,
скромному свету в оконном убранстве?
Нет – ни души!
Штабеля этажей
множатся нагроможденьем ячейным.
Город во сне и вдруг станет родней
скрип половицы шальной и ничейный.
Только зачем, выбиваясь из сил,
бредит реклама, покоя не зная?
Синий – «Спешите смотреть кинофильм!»
Красный – «Комедия очень смешная!»
Вот старый дом,
хозяйка в нем,
такая ж старая, как дом.
А вот хозяин –
тоже стар,
апоплексический удар
ему грозит который год,
а он живет себе, живет.
А вот и Васька – старый кот,
мышей не ловит, обормот.
Зачем? Ведь не дают грошей,
да и вообще здесь нет мышей.
Покинули все мыши дом,
здесь нет объедков на прокорм.
Корова старая была,
и не давала молока.
В округе не было быка,
а значит, и молодняка.
Но вот явился к ним внучок,
редиски выдернул пучок.
Вот он-то молод – паучок!
Хитрющий – тот еще жучок!
Идея-фикс в душе – озноб:
заполучить наследство чтоб.
Наследство-то – о, Боже мой!
На раз иль полтора запой.
Глядь – профита здесь ни шиша.
И, не оставив ни гроша,
вздохнув: «Живите все пока»,
исчез, как будто в облаках.
А старички глаза протрут,
и только ручками взмахнут.
Тот старый дом, с ним соток пять,
Внучок проведает опять.
Я читал Прекрасной Даме сочиненный мною стих.
В нем про чудное мгновенье и ее прелестный лик.
И ответила мне Дама:
– Ты пургу-то не гони,
ты лукавый, как предметы на картине у Дали.
Хоть ты, юноша, конечно, и достоин всех похвал,
но про чудное мгновенье Саша Пушкин все сказал.
Я продолжил вдохновенно декламировать ей всласть:
«В ночь ушла ты так печально, завернувшись в синий плащ...»
Удивилась очень Дама:
– Разве ты еще не знал,
«синий плащ» и «ночь сырую» Саша Блок уже писал?
Я тогда ей: про ланиты, красоту ее десниц,
будто льется свет зарницы от лучей ее ресниц...
Весело взглянула Дама:
– Хохотать мне нету сил,
если б слышал Ваня Бунин, он бы щас тебя убил!
Ты отныне и вовеки будешь мною не прощен.
Кроме виршей бесполезных можешь что-нибудь еще?
Тут губами, как пиявка, я к руке ее приник.
Но сказала Дама строго:
– Ты нахал и баловник.
Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2018»