Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2018»
Канада, Торонто
Мороз и солнце, речка, лес,
Хрестоматийный день чудес…
Теряет всякий смысл и вес
И тает междометьях слово.
На чистый лист души твоей,
В тишайшем воздухе с ветвей
Нисходит снежность, вслед за ней
вспорхнула невидаль, и снова –
Дивись на беличьи следы,
От черной в полыньях воды,
От зазевавшейся беды
Иди под синим сводом ясным
Туда, где только белый свет,
Где края нет и боли нет,
И даже самый малый след
Оставлен кем-то не напрасно.
Уму полет не по карману,
Траве дрова не ко двору.
Бушуют волны по стакану,
Крепчает слово на ветру.
Шельмует бес, играя с нами,
И пик червей кресту не в масть.
Чем больше мы друг друга знаем,
тем меньше склонны понимать.
Поп у собаки на второе.
Мой кот мешку не по нутру.
Все, что по глупости не скрою,
Подам как честную игру.
Продам кота, куплю свободу
И пару ношеных острот.
От замусоленной колоды
Душа срывается в полет.
Души напрасные порывы
И птичьих прав не предъявляй!
Везет утопленнику с рыбой,
А мне - с пометом журавля.
Стакан. Свеча. Синичья тушка.
Впредь будем ближе и добрей.
Смерть наступила от бездушья.
Цель обесценилась в игре.
3
На заре она таится и ждет,
На заре она в пыльце и в росе,
И над нею весь в цветах небосвод,
А под нею вся земля – карусель.
То присядет, то на цыпочках вверх
Тянет шейку. Мир пускается в пляс.
Перед нею - мотыльков круговерть,
Бог целует здесь ее в первый раз.
2
А к полудню - нет ее горячей,
На лопатках солонеет роса,
Там пленяется рекою ручей,
И змеится по теченью коса,
На русалочье взмывая бедро,
День в зените, край обещан земной,
У виска ее – лебяжье перо,
Выбрать бога ей угодно самой.
1
Незаметно и не так как всегда
Воцаряется над нею закат,
Загораются земля и вода,
И нельзя ей ни вперед, ни назад.
На закате ей, пока он горяч,
Стать бы прежней чаровницей ручья,
Но земля под ней уносится вскачь,
Поднимая черный гвалт воронья.
.
Боль становится важней бытия.
Путь во тьме - здесь нужен свет, а не врач.
Бог ей скажет: «Пожалей и поплачь –
К черту тело! Без него ты есть Я!»
Не спится. И пахнет хлоркой. В больнице – одна, без мамы,
неделю, а, может, вечность. Лежи и тихонько вой!
Мне страшно, темно и горько. Кто в мире несчастный самый
читатель настенных трещин, укрывшийся с головой?
Наутро приходит няня, в руках у нее – о, чудо! –
цветок огневой окраски – он в мире такой один!
В осеннем чудном сиянье явившийся ниоткуда,
нарядный, как принц из сказки, и звать его Георгин.
В глазах у меня смятенье, но нет ни одной догадки,
в глазах у меня десятки, нет – тысячи лепестков!
Сберечь бы до воскресенья его от мальчишек гадких,
от шуток и козней всяких залеченных дураков.
Та крашеная ограда, что выросла между нами,
расступится в день заветный, откроется ей сама.
Сто тыщ лепестковых радуг подарены будут маме,
а мама, увидев это, от счастья сойдет с ума.
И я до сих пор сквозь годы беспомощно протестую,
мечтая о наказанье для тех, кто его нашел -
поставленный няней в воду, разодранный на свистульки,
поштучно омыт слезами тугой лепестковый шелк.
Все! Диво уже не дивно. «Он, мамочка, был, как в сказке,
тут желтый, по краю алый! Да ты б его хоть разок
увидела!» - Гном наивный утешен, спасен, обласкан.
От мамы, как оказалось, был передан жар-цветок…
Не спится. Болею детством. На склеенной кинопленке –
то радужные картины, то рваная тьма опять.
Куда мне из детства деться? Как маму вернуть ребенку,
когда он большой и сильный бессилен её поднять?
Вот и речь повернула назад,
вот и тьма среди белого дня.
То ли я проглядела закат,
то ли жизнь расхотела меня.
Обживает огонь береста,
ночь повесилась на волоске.
Вот и все… остальное оставь
акваграфии волн на песке.
Там повсюду следы про меня,
но никто не читает давно.
Это жадное время огня
и не отнято, и не дано.
Ни сберечь, ни отречься… Бери –
все, что есть у меня, не мое.
Капля лета и небо внутри,
Вот и все… остальное – вранье.
Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2018»