Валентин Багрин

Заходи,
открывая настежь комнату.
Пусть летят по полу листья.
Исписал чернила,
собирая в облако
Слова пестрого чернописья.

Ступай
босиком в одной рубашке
По разбросанным ветром строчкам.
Девственный хруст
каждой бумажки
Легко проводит тебя на носочках.

Прижмись
всем телом к шрамной спине,
Обняв, как можно сильнее, дурость.
В тебе растворяясь,
слабость во сне,
Тобою подавленны ярость и трусость.

Стоим,
смотря в простор окна,
И ветер несет закатные крики.
Я удивлен,
что пустила, смирила меня.
Всё же я псих - то дикий, то тихий.

Уснут
под конец в рубине порывы,
Перестав разносить бумагу стенам.
Усну,
на груди леча душевные дыры,
Сопящий отдан твоим рукам.

Дети чёрных сердец
Растут цветами в горшках квартир.
Черных чернил израненый след
Памяти точек тире пунктир.

Украдены ночью печали,
Разбиты по бочкам-душам вина.
Чёрные дети вороньём стали,
Кости свои окуная в пламя окна.

Гротеск бледнеющих лиц,
Спокойного взгляда - ада омут.
Скука изрыла руки границ,
Сам собой разносится шёпот.

Их музыка льётся в ударах,
Струны гремящие песни поют,
Пепел покровом на взглядах,
Дождливые дни тоска и уют.

Декаданс дождя о крышу
Затянул улицы лик в вуаль,
Дышат, свои кисти рушат,
Грудин гранит, сердец хрусталь.

По краю живой голубятни
С обочин треска дорог
Оставлены наши заметки и прятки,
Летопись сна, подземный исход.

Из ран сожженого сердца
Слезами не вымыта горечь.
Запах волос шёлк - полотенце,
Спрятал себя от мира прочь.

Только ты отыскала меня
Под покровом дымного ладана,
Сшила душу целуя, храня,
Чёрное сердце поэта - ангела адова.

Смотрю на твоё отражение
Сквозь стекло экрана-окна
За ребрами чувствуя жжение
В чёрной квартире свету нет дна

Погружаясь в омут каждодневно
В мечты обуявшие душу
Чуть дыша верую слепо
Что смогу ничего не разрушить

Мы с тобой в пустых городах
Смотрим на песни ломая трепет
Срывая коросты-звёзды в руках
Бабочки-крести хоровод-пепел

Шрамы в запястьях изломаны пальцы
Бывших любимых вырваны с мясом
Залитые тушью полуночи танцы
Наши печали впитали белым листом

Прикован к окну сибирских зим
Встреча греет лёд тверже стекла
Скорее возможность грозы веснин
Мурчишь в микрофон запись тепла

Прошлые главы зашитые спрятал
Только новые знаки общение снами
Сжигаем остатки горькой отравы
Держим чистые листья исписаны нами

Украду поезд прорвусь к тебе
По проводам посыль сердец чернота
Исцелишь её согрев на свече...
- Открывай, это я, поэт из письма...

Жадный холод
Рук забыто касание
Трещит душевный свод
Стенания

Красные швы
Руки смотал бинтами
Сплин заливая рвы
Рвет остатки кусками

Измельчен
Почти в труху в порошок
Забывая ласку речей
Сам под слезами измок

Изранен романтик
Пробивает в крупную дрожь
Истлел упал на пол и стих
На губах ложь

Дарил получая в дар
Верил пуская в свободу
Но мигом залила обида пожар
Угли на смену на мутную воду

Говорила о знании ты
О том как нужно любить
Обман и речи все злы
Осталось только осадки все слить

Не знаю скоро ли
Снова впущу в свою грудь
Новое сердце звёзды огни
Выгоняя мертвую ртуть

Рушатся стены пары бастилий
На волнах качается горе
Память о сложенных крыльях
Оставили там, под мостом, где море
Они как-то смогли, не боятся бестий
Погребая в руинах письма - их имена
Все чувства печали уходят с песней
Тени и мысли смоет вода
Всё серебро и зольный поток
Воспеть угасшее более сложно
Напрягаясь глядят в потолок
Собрать прошлых кусочки возможно

Пазлы–мысли взрывная смесь
Ветер сгоняет смерть с пары тел
Жизнь до, больше тянет на ересь
Просто груда неоконченных дел
Среди гор недочитанных книг
Будут слепые прыгать по лужам
Кто знает, может изменится всё в один миг
Кто знает, может со временем станет лучше
Они соберут звездную пыль по карманам
И согреются, в кистях сжимая сиянье
Ветер волнует подол сарафана
Мечты засели в сознании

Мокрые сядут у костра, звездопад
Его пальто укроет двоих от ночи
Уткнется в волос её водопад
Запах юности нравится очень
Дышат неровно все слова вместо дров
Мякоть, нежность и губы на шее
Растает осадок прошлогодних швов
Мурашки, тепло, кончики пальцев немеют
Сплетение рук души рвутся и рвутся наружу
Шёпот сметёт остатки и капли дождя
Нет стужи силуэты уйдут в темноту
За то, что так долго ждали клянясь

Оставят после себя лишь следы
Горящего пепла и звездной пыли
Эти. сумасошедшие двое. чисты
Они здесь были когда-то были в пыли