Татьяна Алексеева

              (баллада)

 Мифы древние мне поведали,
 Что была сторона Лебедия!
 Незакатное солнце ясное
 Освещало землю прекрасную.
 Там мужчины – статные, рослые,
 Коры* –  стройные  златокосые.
 И жилось им легко и весело:
 Был народ – улыбчивый, песенный –
 Не знаком ни с горем, ни с бедами 
 В благодатной земле Лебедии!..
 Но грозя бескормицей, холодом, 
 Шёл ледник... Спасаясь от голода,
 Зажигая костры прощальные,
 Уходил народ в земли дальние.
 В тёплый край пути были ведомы
 Берегинюшке – Белой Лебеди!
 До сих пор мы живём в неведеньи:
 Где была сторона Лебедия?..
 А те песни, что пелись корами,
 С той поры зовём хороводами;**
 Лебедей осеняя десницею,
 Почитаем священными птицами!
 ___________________________________
 *Кора – дева.
 **Корагод – круг дев, отсюда – хоровод.

 Что тебя тревожит, Княже  седовласый?
 В переносье брови сходятся опасно.
 Не гневлися всуе, не руби с размаху
 И не рви в бессилье с ворота рубаху.

 Чем сейчас взволнован, Ясноглазый Сокол,
 Наделённый  силой в души зрить глубоко?
 Чем, родимый, занят, что свою Голубку
 Даже мимоходом не одаришь шуткой?

 Груз твоей тревоги раздели со мною:
 Словно после странствий я стопы омою
 И пропарю в баньке,  жаркой и духмяной –
 Выйдешь  посвежевший, молодой, румяный.

 Исподволь, тихонько сложится всё ладом –
 Мудро и достойно будешь править градом.

В берендеевой чаще,
в лугах заливных
бродит солнце ногами босыми
и глаза незабудок,
как высь, – голубых, – 
раскрывает на лике России.

Говорится в преданьях:
у самой воды
семена тех цветов разбросали
наши Арии-предки
с далёкой Звезды,
из холодной Космической дали.

После долгих дорог
отдохнув у ручья
и сливаясь с небесною синью,
вдруг поймёшь: только эта 
земля – и ничья! – 
незабудковой стала Россией!

Спит ветер усталый...
Закат рыже-алый
на море прилёг.
И в берег базальтов
раскатистым альтом
не бьётся гудок.

Но с часом рассвета
наложится вето
на заспанность волн.
И ветер игривый
растреплет им гривы
под птичий трезвон.

И крик альбатросов,
скрип вантов и тросов
сюжет завершит.
На яхте крылатой
уйдём, сбросив латы
с усталой души.

 Как-то, выйдя на кольце трамвайном,
 Сентябрём – обветренным и гулким, – 
 Оказалась я – совсем случайно
 В незнакомом тихом переулке.
 Вдоль дорожек – тополя и клёны,
 Мальвы доцветающей – розетки...
 Ясень, сентябрём раззолочённый,
 Прямо на балкон раскинул ветки,
 Словно на старинной зарисовке.
 Странно было, слишком театрально,
 Что с балкона старенькой  "хрущёвки"
 Музыка – пронзительно  печальна.
 Даже не поверила сначала:
 Просветлённо, трепетно и зыбко
 Тоненькая девочка играла,
 Волшебство творил смычок над скрипкой:
 Солнце представлялось – колесницей,
 Жёлтый ясень – музыки обитель,
 Юная скрипачка – певчей птицей...
 (Я внизу – случайный чуткий зритель).
 И не надо ей концертных залов:
 Небо – в росчерке кленовых линий...
 Упоённо девочка играла,
 Девочка играла Паганини.