Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2018»

Юлия Глыбина

Россия, Смоленск


Черноморский этюд

Я снова дома. Но, увы, проездом. 
Обратный жжёт подкладку рюкзака. 
Суровая кавказская сиеста: 
На кончике сухого языка 
С утра ни капли не было. И море 
Исходит паром с набережных плит. 
Заброшенный военный санаторий - 
Достойный край изношенной Земли. 

Где истина "по стописят" за литр 
Течёт в глубинах рыночных пещер, 
И торгаши времён палеолита 
Грустят за сталактитами чурчхел. 


Я снова здесь - под рыхлой тенью сосен, 
Как леший в субтропической тайге, 
В дырявом сланце на одной ноге,
Сдвигаю наступающую осень 
На две недели по календарю, 
Куда-нибудь поближе к октябрю.


Пастораль

Масло стреляет по пальцам, и блинный дух 
Манит с балкона танцующих белых мух. 
Дед добывает приму из мятой пачки. 
Так, говорит, офицером ходить нельзя, 
Сам норовит поскорее побить ферзя, 
Полный цугцванг (ещё знать бы, что это значит). 

Бабушка с тапком прохаживаясь, грозит
"Только попробуй мне выползи, паразит!"
Для профилактики шлёпает по обоям. 
И вместо сказки расскажет простую быль, 
Про белобрысого фрица, который бил 
В спину прикладом, чтобы не сбили строя
До Белоруссии, про нищету и тиф.
Студень ворованный, нервно дрожал в горсти, 
Сьеден, ничтоже сумняшеся и без хлеба. 
Я, натянув одеяло поверх лица, 
Чувствую привкус волшебного холодца, 
Вижу сквозь лоскуты голубое небо.

Пение спиц, вальсирующий клубок, 
Из-под ресниц смеётся лукавый бог, 
Нежится в тёплой махеровой пасторали,
Светом дневным отражается от седин. 

Вот бы забраться тихонько на b1
И притвориться конём, чтобы не забрали...


***

Он чувствует, как бесится весна, 
Как плавятся сугробы у подъезда. 
И крышечка пивная, что блесна, 
На лавочку приманивает местных.
Он чувствует, как искренне горит
Фитиль у проспиртованных поэтов, 
Тех, что в огне рутины полегли, 
И, не вставая, выпили за это. 
Он чувствует, как чешется язык, 
Порой, обматерить меньшого брата, 
Сулит ему круги военкомата 
И муки натирающей кирзы.
Он любит его молча, дурака, 
И крышу его съехавщую кроет, 
Цепляясь за дырявый рубероид, 
Высматривет бога в облаках. 
И не найдя его среди святош, 
Спускается на лавочку к поэтам, 
И слышит, как воспетая планета 
Целует отпечатки их подошв.


Капитуляция

Небо дрожало и жалось к земле.
Лето сражалось.
Но оппонент был сильнее и злей.
Лето сдалось.
Сдался и я. Город плачет навзрыд, 
давит на жалость. 
Из-под зонтов прорываюсь на свет, 
Грустный насквозь.

Я отступаю под гимн соловеющих улиц,
Истово веря в незыблемость белых ночей. 
Люди в вагоне гудят, как проснувшийся улей. 
(Как ни старался - не смог полюбить москвичей) 

Здесь я ничей. 
Я - нежданный, негаданный ребус. 
Просто невзрачный герой в исчезающем сне.
Двери открылись.
Лечу эскалатором к небу,
На Ленинградский, к суровой моей весне.


Джаз

Есть люди - ноты без хвостов и полые внутри.
Они цепляются за такт и вовремя звучат. 
А есть такая, как моя. Такие, как мои,
Что не жалеют в поздний час усталого плеча. 

Скрипичный ключ забил ключом с живительным вином.
Я метроном швырнул об пол и поделил на ноль. 
Моя вина сегодня в том, что я открыл окно 
И стал играть. Не в Ля-минор, а в странном Си-бемоль.

Дрожали стены под огнем соседских кулаков.
Рояль стонал, рояль визжал и хохотал, как бес.
И рвались струны в глубине залатанных боков, 
И рвались звезды в темноте заплаканных небес. 

Последний звук - последний вздох во времени застыл.
Я руки долу опустил и отпустил педаль.
И с тишиной вернулся мир таким, каким он был. 
Его душа была жива, пока звучал рояль. 

Есть люди - ноты без хвостов, и полые внутри.
Они гордятся тем, что их сыграли сотни рук.
А есть такая, как моя, такие как мои,
Что тянут звук длиною в жизнь. И жизнь - длиною в звук.


Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2018»