Сергей Божко

У нас холодная весна,
качели ветра, бег в дожди,
прозрачная на днях слюда,
на небе звёзды темноты.

На терриконе седина,
рой абрикосовых волос.
Косыми рёбрами вода
в зеркальных лужах от колёс.

Повторно в солнечные дни
ростки цветов над головой —
естественные маяки
перед душевной тишиной.

Друзья гуляют в снежном парке
перед обедом, перед сном,
фотографируются в арке,
о графе говорят Толстом.

Чай с революционной мятой
из термокружки подают.
Дорожки чищены лопатой.
В природе солнечный уют.

На белом озере — каточек,
лыжня для санок и для лыж.
Наверняка наступят ночи
светлее тех дворцовых крыш.

Тогда ходьбу получат кеды,
гектары северных земель,
совсем вечерние обеды,
бодрящий ягодный кисель.

Вода из снега, дождя и сажи,
из серебра родников колодца,
где верхний слой принимает солнце
лагуной масла в пшеничной каше.
В гончарной плошке стоят букеты
кустарной розы в обёртке мяты.
Тюльпан просвечивают силуэты.
Напиток любит чужие взгляды.
Отстала кожа во рту на нёбе.
Ладони с пальцами — амфитеатры.
Я изучаю следы и карты,
снег увеличивает сугробы.
Следы кругами от разных чашек
сведут насыщенный день столешниц
к листам релакса и разукрашек
в музее старых ветряных мельниц.

Ландыши в чашке на майские числа.
Ночью на кухне прохлада повисла,
свежесть, звенящая сливом воды.
Тихо в окне в это время беды.

Утром разбудит весна огороды.
Лезет трава незаметно, как годы.
Тяпкой по низкому солнцу полоть
будут её, снимут верхнюю плоть.

А у соседей такая саванна,
где глубина человека желанна.
Не закрывает с проулка забор
то, что с двора может вытащить вор.

Бросили всё и не скоро вернутся
люди. Воспоминания рвутся.
В цвете сейчас, как и в прожитых днях,
ландыши и одуваны на пнях.

Возможная древняя улица
расчищена к древнему морю.
На берег обрывы сутулятся.
Обветрено каменной солью
мозаику разноцветную,
колонны, воздушные стены,
шатаются маки рассветные,
а брызги летят из пены.

Спокойно моё дыхание.
Свежа панорама вида.
Невидимо угасание:
всё прожито и забыто...
Мы носим свои сандалии,
когда позволяет лето.
Слова произносим дальние,
роняем на память монеты.