Алекс Трудлер

"Все лежит перед тобой. Твоя Тропа находится прямо перед тобой. Иногда она не видна, но 
она здесь. Ты можешь не знать, куда она идет, но ты должен следовать Тропе." 
Индейская мудрость

сидит индеец у тропы затерянной в лесу, 
отважный чучипу сидит с трофеем на весу. 
он вертит снятый скальп врага, перо макая в кровь. 
ревниво солнце небо жжёт, индеец супит бровь. 
чего он ищет в жаркий день, вдали от жарких битв? 
а голод долгого пути под ложечкой свербит. 
в ручье спокойная вода труп вражий не несёт, 
плюёт индеец чучипу на мудрость тихих вод. 
деревья шепчут: уходи! твоя тропа пуста, 
чего ты ждешь, склонившись вниз к подножию куста? 
молчит индеец, как немой. и рядом мир затих. 
индеец, братцы, не дурак. он сочиняет стих - 
о том, как он убил врага и вышел на тропу, 
а солнце, сука, небо жжёт. потеет чучипу.

"Храни меня, мой талисман." А. С. Пушкин

твори меня мой талисман 
твой перевозчик вечно пьян 
ему бы тешить плоть 
он ходит голым по двору 
в такую адскую жару 
не приведи господь 
а приведёшь так утешать 
к святым чертогам благодать 
ключей не подберу 

великий кормчий божий сын 
ты путешествуешь один 
в кругу мирских утех 
без снисхождения к себе 
ты ноги ставишь при ходьбе 
как первородный грех 
ты направление нашёл 
и держишь наготове ствол 
в наплечной кобуре 

страна могильного хребта 
спасает еву красота 
чернеет за окном 
смущённый глиняный адам 
откроет дверь твою сезам 
багдадский астроном 
веди меня в проточный свет 
не прислоняй как трафарет 
презрение к ногам 

мой талисман неопалим 
мы с ним над городом сидим 
а с нами скрипка и коза 
и музыкант и иудей 
слепое множество людей 
которым задано дерзать 
дерзить пока способен рот 
смеши меня мой анекдот 
и никаких гвоздей

человек скитается по свету 
в множестве скитающихся прочих, 
он найти пытается источник, 
кинуть в воду медную монету, 

загадать желание почище, 
чтобы - невозможно не исполнить, 
посмотреть в слабеющие волны 
набежавшим топким взглядом нищиx: 

"дайте мне монеточку" - плаксивит. 
не жалейте милостыню, дайте, 
он же больше жизни не истратит, 
максимум: слетает на мальдивы, 

минимум: родиться не успеет, 
потому что мало ли как будет. 
грянут залпы башенных орудий 
и поправит ангел портупею. 

"неразменные монетки, сударь" - 
серафим промолвит работящий, - 
"никудышный вы у нас заказчик, 
проморгали истинное чудо." 

человек испуганно проснётся 
на другой, совсем другой планете: 
он в одной руке сжимает ветер, 
а в другой руке сжимает солнце.

хоровод невнятных строчек, 
в кресло вжался позвоночник, 
в горле ком застрял. 
небо в пятнышках чернильных - 
промакнули , зачехлили, 
спрятали в пенал. 

голоса в тумане гаснут. 
огоньками подпоясан 
город в стиле блюз - 
одиночеством испуган, 
он черту ведёт по кругу, 
мнёт в руках картуз. 

ночь стоит на перекрёстке, 
повторяет: "матка боска", - 
и вздыхает так, 
будто вывезет кривая, 
без зазрения кивая 
на дорожный знак. 

счастье близко, но недолго. 
урезает чувство долга 
лунный до-диез. 
перебиты кости смыслам, 
вверх душа взлетает быстро. 
и теряет вес.

"От перца видно и начинают всем перечить... 
Алиса очень обрадовалась, что открыла новое правило: 
От уксуса - куксятся, - продолжила она задумчиво, - от горчицы - огорчаются, от лука - 
лукавят, от вина - винятся, а от сдобы - добреют. Как жалко, что никто об этом не знает... Всё 
было бы так просто. Ели бы сдобу - и добрели!" 
Л. Кэролл.

город стесняется произношения гордого 
и обрастает камнями, кустами, каминами. 
орки из мордора щерятся отчими мордами, 
совесть по-свински захлопнув ночами совиными. 

я начинаю бездействовать в этом безумии, 
я продолжаю безумствовать в этом безымени. 
я сомневаюсь в уме фараоновой мумии, 
быстро линяя с прямой и изученной линии. 

я пропускаю слова, уступаю дорогу им, 
было бы странно, но страны все попросту странные. 
что-то строчат в инстаграм небожители строгие, 
манну небесную путая с кашею манною. 

что мне понравится в право- и нравоучениях, 
если простое со сложным немыслимо сложатся? 
нервы растут, превращая меня в неврастеника. 
а из худого добра выпирают художества.