Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2018»

Касько Игорь

Россия, Ставрополь


Чёрный триптих

Лермонтов. Одиночество.

 

Чёрное небо, как чёрное море,

плещется в окнах моих.

Радость рожденья и смертное горе

отданы нам на двоих.

 

Белым пятном среди волн непокорных –

трепетный парус любви.

Он одинок. И безжалостны волны.

Господи, благослови,

 

этот кусочек надежды и счастья,

дай ему выжить в бою!

Чёрное небо, как я, безучастно,

в этом безлюдном раю…

 

 

Волошин. Одиночество.

 

Чёрное море бьётся в его глазах.

Тень Карадага вздыбилась чёрной птицей.

Время, как реку, не повернуть назад.

Всё, что случилось, было должно случиться.

 

Души спасённых встретят его в раю.

Тихо прижмутся, радуясь и печалясь.

Сидя в небесной лодке, на самом её краю,

грустно прошепчет: «С Машенькой не попрощались…»

 

 

Есенин. Одиночество.

 

Декабрьский день тихонько сгинул.

Мне сердце рвёт двадцатый век.

И даже ты меня покинул,

мой друг – мой чёрный человек.

 

Но сколь верёвочке не виться –

конец петлёй лежит у ног.

В дверь «Англетера» смерть стучится

и тихо воет, как щенок.

 

 

Я ей открою… Сколько можно?

Я выпит дочиста, до дна.

Жизнь – безоглядно безнадёжна.

А смерть – одна.


Елабуга

Марине Цветаевой

 

В удушливом предчувствии дождя

прожить, как пролететь стрижом над полем,

прощальный миг. А следом – тень гвоздя –

последний штрих в, чужой уже, неволе.

 

А дальше –  воля. Без дурных тревог,

нужды и боли за себя и сына.

На небе тупиковых нет дорог.

Там – вечности счастливая трясина.

 

Тебя там встретят ангелы и муж.

Расстрелян он. Как две недели уж…


Ирине Евсе

По серому небу, похожему на асфальт,

бежал чёрный пёс. И земля от грозы дрожала.

И песню грозы нам хотелось шептать. Сначала,

и дальше, и громче. Пока не исчезнет фальшь

от нот повседневности. Места ей нету рядом

с такой чистотой. Что сродни тишине в ночи.

Но серый асфальт прожгли солнечные лучи.

Гроза стушевалась под этим палящим взглядом.

И тихо ворчала. А моря стальная гладь

рябила стихами. Не пойманными в тетрадь.


Где ставить запятые?

Александру Павлову – поэту и переводчику

 

Нас переводят

за руку

зебрами

за мостки

за горизонты

за реку

сходу на языки

майя

фортраны

бейсики

маори и латынь

 

Только всё это без толку

 

Горькие как полынь

наши стихи

как мёртвые головы

мотыльки падкие к свету

стёртые

в муках

в муку колобки

что закатились лунами

за горизонты дней

 

Дюнами вечно юными

прочь от седых морей

в вёсны сбежали дикие

 

Сами себе хароны

Время как бомба тикает

Осень кричит вороной

Не попадая в классики

прыгают

вниз скользя

наши стихи

их ластиком

можно стереть нельзя


Александру Башлачёву

Нервное июльское солнце

красным языком висельника

истерично стучит по синим стенкам неба,

которое колоколом накрыло Питер и окрестности.

И отчётливо слышно в этом странном шуме

каркающее картавое «Англетер-р-р-р».

От этого набата во все стороны разбегаются душные волны,

захлестнувшие и нас – выходящих из электрички на платформе «Ковалёво».

До кладбища метров двести.

А дальше пришлось разбираться с кварталами и участками:

мёртвые любят порядок…

До могилы Башлачёва палящие волны зноя не долетали –

разбивались, как об стену, о тихий говор сотен колокольчиков –

вибрирующих словно маленькие сердца, оставивших их людей.

И шуршали прохладой билеты, притороченные к берёзкам,

доверительно склонившимся над могилой.

«Ну, здравствуй, Саша. Перекурим. Споём. И приступим?»


Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2018»