Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2018»
Россия, Ставрополь
Лермонтов. Одиночество.
Чёрное небо, как чёрное море,
плещется в окнах моих.
Радость рожденья и смертное горе
отданы нам на двоих.
Белым пятном среди волн непокорных –
трепетный парус любви.
Он одинок. И безжалостны волны.
Господи, благослови,
этот кусочек надежды и счастья,
дай ему выжить в бою!
Чёрное небо, как я, безучастно,
в этом безлюдном раю…
Волошин. Одиночество.
Чёрное море бьётся в его глазах.
Тень Карадага вздыбилась чёрной птицей.
Время, как реку, не повернуть назад.
Всё, что случилось, было должно случиться.
Души спасённых встретят его в раю.
Тихо прижмутся, радуясь и печалясь.
Сидя в небесной лодке, на самом её краю,
грустно прошепчет: «С Машенькой не попрощались…»
Есенин. Одиночество.
Декабрьский день тихонько сгинул.
Мне сердце рвёт двадцатый век.
И даже ты меня покинул,
мой друг – мой чёрный человек.
Но сколь верёвочке не виться –
конец петлёй лежит у ног.
В дверь «Англетера» смерть стучится
и тихо воет, как щенок.
Я ей открою… Сколько можно?
Я выпит дочиста, до дна.
Жизнь – безоглядно безнадёжна.
А смерть – одна.
Марине Цветаевой
В удушливом предчувствии дождя
прожить, как пролететь стрижом над полем,
прощальный миг. А следом – тень гвоздя –
последний штрих в, чужой уже, неволе.
А дальше – воля. Без дурных тревог,
нужды и боли за себя и сына.
На небе тупиковых нет дорог.
Там – вечности счастливая трясина.
Тебя там встретят ангелы и муж.
Расстрелян он. Как две недели уж…
По серому небу, похожему на асфальт,
бежал чёрный пёс. И земля от грозы дрожала.
И песню грозы нам хотелось шептать. Сначала,
и дальше, и громче. Пока не исчезнет фальшь
от нот повседневности. Места ей нету рядом
с такой чистотой. Что сродни тишине в ночи.
Но серый асфальт прожгли солнечные лучи.
Гроза стушевалась под этим палящим взглядом.
И тихо ворчала. А моря стальная гладь
рябила стихами. Не пойманными в тетрадь.
Александру Павлову – поэту и переводчику
Нас переводят
за руку
зебрами
за мостки
за горизонты
за реку
сходу на языки
майя
фортраны
бейсики
маори и латынь
Только всё это без толку
Горькие как полынь
наши стихи
как мёртвые головы
мотыльки падкие к свету
стёртые
в муках
в муку колобки
что закатились лунами
за горизонты дней
Дюнами вечно юными
прочь от седых морей
в вёсны сбежали дикие
Сами себе хароны
Время как бомба тикает
Осень кричит вороной
Не попадая в классики
прыгают
вниз скользя
наши стихи
их ластиком
можно стереть нельзя
Нервное июльское солнце
красным языком висельника
истерично стучит по синим стенкам неба,
которое колоколом накрыло Питер и окрестности.
И отчётливо слышно в этом странном шуме
каркающее картавое «Англетер-р-р-р».
От этого набата во все стороны разбегаются душные волны,
захлестнувшие и нас – выходящих из электрички на платформе «Ковалёво».
До кладбища метров двести.
А дальше пришлось разбираться с кварталами и участками:
мёртвые любят порядок…
До могилы Башлачёва палящие волны зноя не долетали –
разбивались, как об стену, о тихий говор сотен колокольчиков –
вибрирующих словно маленькие сердца, оставивших их людей.
И шуршали прохладой билеты, притороченные к берёзкам,
доверительно склонившимся над могилой.
«Ну, здравствуй, Саша. Перекурим. Споём. И приступим?»
Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2018»