Александр Дорожинский

Картины висели на стенах музея.

Днём люди по залам бродили, глазея.

А ночью, когда посетителей нет,

Когда полумрак и нескоро рассвет –

Тогда оживали музейные стены –

Картины шептались на разные темы.

То живо обсудят – чей это портрет,

Похвалят пейзаж и батальный сюжет.

То спорить о чём-то начнут увлечённо...

Один натюрморт вдруг спросил удивлённо:

– Скажите, зачем здесь икона висит?..

Неяркие краски. Не тот колорит.

Не видно в ней живости изображенья.

Не видно совсем никакого движенья.

Пускай подтвердит это «Чёрный квадрат».

Он дорого стоит, а значит – богат.

Свою пустоту прикрывая молчаньем,

Отделался «Чёрный квадрат» лишь мычаньем.

И вновь сохранил свой таинственный вид.

Все думали – мудр, потому и молчит.

А он просто имидж испортить не хочет.

Сама же икона печалилась очень.

Совсем не о том, что опять и опять

Вокруг продолжали её обсуждать...

Её огорчало, что люди шли мимо.

Порой было больно, почти нестерпимо.

Заплакать хотелось порой от того,

Что рядом бывало – совсем никого.

Хотя иногда, как на прошлой неделе,

И к ней подходили, но... просто смотрели.

А кто-то с молитвой икону писал

И вкладывал душу без всяких похвал.

Была бы она не на выставке в раме,

А рядом с другими иконами в храме.

Ведь свет от лампады теплей фонарей.

Пусть люди молились бы вновь перед ней.

Ведь здесь, где картины на стенах музея,

Все просто по залам проходят, глазея...

И грустными были иконы глаза.

И еле заметно катилась слеза.

Изменятся люди. Изменят законы…

А в храме всегда место есть для иконы.

Девочка с ангельским взглядом

Тихо подходит к окошку.

Вот оно, солнышко, рядом,

Трогает мягко ладошку.

Ей и тепло, и приятно.

Ласковый солнечный лучик

Весело и аккуратно

Тянется к ней из-за тучек.

Девочка с ангельским взглядом

Смотрит с улыбкой в оконце.

Многого ей и не надо...

Только светило бы солнце.

Только бы к маме, что рядом,

Нежно прижаться щекою...

Девочка с ангельским взглядом

Солнышко гладит рукою.

Пусть день начнётся с доброты.

И добротой закончится.

В нём станет больше теплоты

И меньше – одиночества.

Пусть день начнётся с красоты

В зеркальном отражении.

И станет больше чистоты

В душе и в окружении.

Пусть день начнётся с доброты.

И каждое мгновение

Чудесным светом с высоты

Несёт благословение.

В саду под бересклетом

Заплакала она.

Казалось, в мире этом

Она совсем одна.

И слёзы крупным градом...

И некуда идти...

Вдруг оказался рядом

Мальчонка лет пяти.

Спросил, как могут дети:

– Ты плачешь... Почему?

– Я не нужна на свете,

Наверно, никому.

Мальчонка что есть силы

Нахмурил детский лоб:

– А ты у всех спросила?..

Ну, убедиться чтоб...

В кафе каком-то, охмелев,

Сидели двое – Бык и Лев.

Они не виделись давно.

И им почти что всё равно –

Что за кафе. А под пивко

Течёт беседа так легко.

Проходит час, потом и два.

Вдруг телефон звонит у Льва.

Он в трубку говорит: – Да. Да.

Конечно, милая. Всегда...

Нет, что ты, я чуть-чуть совсем.

Раз надо в семь, то буду в семь.

Цветы, конечно же, купил.

Нет. Нет. Коньяк совсем не пил.

Да. Понял всё прекрасно я.

Целую. Нежная моя.

Опешил Бык, услышав Льва:

– Ну что за тон? Что за слова?

Лев, ты случайно не больной?..

Ты говорил сейчас с женой?..

Ты ж царь зверей. Как можешь ты –

«Я буду в семь», «купил цветы»?..

Ответ понятный и простой

Лев дал Быку, сказав: – Постой.

Ты не бычись и не шуми,

А успокойся и пойми –

У каждого жена своя.

Корова, стало быть, – твоя.

А я словами не сорил,

Ведь я со Львицей говорил.