Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2018»
Латвия, Рига
В стране, где бежать надо только затем,
чтоб просто не сдвинуться с места,
латаю изнанку на старом холсте
с уснувшею девочкой вместе.
Чаинки из чашки цветущим кустом
вчера притворятся умело.
А завтра свежайшим зеленым листом
увядшая роза алела.
Неможно вперед, не скатившись назад.
Нет выхода без неухода.
Сначала улыбка, а после глаза
и шубка Чеширской породы.
Пирог превращается в тесто. Мосты
несутся вдоль речки по краю.
От Кролика Шляпа удрала в кусты.
Крокет в Герцогиню играет.
Среди натюрмордов вопит Бармаглот
напяливший галстук Шалтая.
Горчица – не птица. А наоборот.
Хотя почему-то летает.
Теряет перчатки летучая мышь.
Червяк угощает кальяном.
Такая вот лживопись. Если гостишь
в стране зазеркальной и странной.
Хожу Королевой промежду дверей.
Смеюсь через слезы, некстати.
С изнанки – конечно, оно веселей.
Чем дальше – тем все чудесатей.
Ну вот и связала концы узелков.
Все страньше – печально и нежно.
Пришли мне скорее весенних цветов -
каких-нибудь желтых, конечно...
Как трудно музыке в нашем сюре
менять местами
цветок и бабочку в партитуре –
они устали
летать послушно то брошкой к фетру,
то в руки снова.
Но тихо, тихо озвучит ветром
свирель сверчкову.
И даже кажется, что причуда -
минута мнится -
откуда взяться ему, откуда?
сверчок - не птица.
Но шелестит в темноту ночную,
роняет звуки.
И нарисованное вручную
согреет руки -
Вот просто так - угольки в камине
и жар до дрожи -
смолой запахли - не на картине
в твоей прихожей,
И широко облака зажмурив,
сверяешь почерк....
- и вот к чему на клавиатуре
сверчок стрекочет.
В нелепой сырости так щемяще
дождинок между
всегда озвучен глоток сверчащий
твоей надежды.
На синем штрихами - клинопись
спешит в направленьи снов.
А всем, кто остался, в’ина пить
и в землю бросать зерно.
Траву щекотать ладонью бы,
до одури вверх глядеть...
дождаться, что кто-то по небу
пройдется, как по воде.
Раздвинет покров зашторенный,
стряхнет канитель с руки.
И впишет в свою историю
земные черновики.
Усталым, больным, измученным
тихонько поправит свет,
в ладони начертит лучиком,
что смерти, конечно, нет,
что слово дороже золота,
что любит нас и простил.
- Ну где же ты был так долго-то?
- А я и не уходил.
Небо уселось за клавиши затемно.
Плюнули тучи и смылись уверенно
Ночи под мышку.
Ветер, бестактно рассыпавшись платиной,
лестницу в небо качает рассеянно,
словно малышку.
Как же, февраль, ты, летя по касательной,
черное-белыми, белое-черными,
музыку правишь?
К завтраку сложится солнце спасательно,
мы замираем, насквозь прирученные
сотнями клавиш...
Замысел ясен, старается синее...
В чашке кофейной размешаны лучиком
тонкие токи.
Сладкого мало, а горькое - инеем,
крыши уехали, тени - колючие,
краткие сроки.
Только вот звуки разбросаны по небу -
так беззащитно/защитно/доверчиво -
темному - в убыль.
Солнце задумалось - видел ли кто нибудь,
как эта странная музыка лечит и
трогает губы?..
У весны такой нелепый вид,
словно ветер перепутал ставни.
Хлопает ресницами кустарник
будущей сирени – удивит
он еще (лишь дай теплу прийти)
головокружительно и дерзко
ворохом соцветий королевских,
лепестками, кратными пяти.
Вот он март, проснувшийся в снегу...
но уже теплом неровно дышит.
Завербован тонкостью лодыжек
деревца – пушистую серьгу
выпустить готового почти.
Но цветет оно не по заказу,
а дождавшись кодовую фразу -
слова, в буквах кратного пяти.
Снег – копирка мятых одеял.
Но капель.... но солнце своевластно
тянет из-под тающего наста
Ниточки зеленого белья...
Синий чайник весело свистит,
вот и стих весенний сочинился.
Чтобы легкий сон тебе приснился,
я его писала до пяти.
Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2018»