Анастасия Жирнякова

Врываясь в наши будни, смерть пугала,

Хотя и проходила мимо нас.

Но жизнь звала, тащила, поднимала…

Мы жили так, как будто в первый раз:

Мы жили щедро, временем швыряясь,

Мы жили глупо. Тёк в часах песок.

Часы к перевороту приближались,

От смерти нас держа на волосок.

Когда в часах песчинка оборвётся,

Последней каплей завершая бег –

Часы перевернут, и всё вернётся.

И снова ты родишься, человек!

Ты постареешь и дойдёшь до края.

Дыханье затаив, шагнёшь за край.

Мы все неоднократно умираем,

Лишь ненадолго возвращаясь в рай.

Как станешь уходить – не смей прощаться!

Я отрицаю силу Пустоты!

Ты будешь здесь, пока сердца стучатся.

Пока есть мир – останешься и ты.

маме

Страсть – плохое для жизни мерило,

И писать о ней стоит в кавычках.

Я же помню, как ты говорила,

Что влюбляться – дурная привычка.

Темнота, порождённая Светом,

С ним всегда неразлучна, родная.

Ты научишь меня всем запретам –

Ты же хочешь добра мне, я знаю.

Круг, замкнувшись, начнётся с начала

И завертится неторопливо.

Я же помню, как ты обещала,

Что я стану большой и счастливой…

Сказки лгут, до поры утешая.

Спит Отчаянье в линиях улиц.

Я же вижу, ты стала большая –

Да со Счастьем пути разминулись…

Бабье горе не знает предела –

Надеваешь улыбку, как маску.

Я же вижу, как ты постарела,

Не успев в свою личную сказку –

От рождения жизнь мне итожа,

Ибо права на выбор лишая:

Ты же знаешь, я буду такой же.

Ты же знаешь, я стану большая.

Пейзаж домами искалечен.

Синь неба рвут шипы антенн.

И кажется, что город вечен,

Как сам прибой. Что холод стен

Проймёт с закатом до озноба,

Затем – рассвет, бетон, вода…

Что не предвидится иного

От днесь до Страшного Суда.

Реальность – ложь. Она непрочна,

Провалишься – не сыщешь дна:

Как будто Ад настал досрочно,

Как будто жизнь ему равна…

Во мне равны, забавы ради,

Петле, ножу, паденью, дну

Что полу-жизнь в Калининграде,

Что смерть в Ростове-на-Дону…

Мир изгибается по кругу.

Экватор опоясал твердь.

Увы, приравнены друг к другу

Страданье, Счастье, Жизнь и Смерть:

Мир терпит всё. Стенает море.

Рыбёшку ловят «на живца».

Всё наше счастье – то же горе

С его обратного конца.

Остыл закат. Смотали снасти.

Внутри темно – смотрю вовне.

Всё наше горе – то же счастье

(Что ясно, если горя нет).

Но велики мои утраты.

Я улыбаюсь палачу:

Жду переход от Ада к Аду,

Что после жизни – по плечу.

Забытая кукла. Чумазый найдёныш,

Зарытый в чулане под грудой вещей,

Как будто всё – вечно. А Время – змеёныш!

На двери замок – проскользнуло и в щель…

Найди меня, Время! Ведь я потерялась

Среди темноты, в залежалой пыли.

Найди меня, Время! Ведь что мне осталось?

Табло на часах оголили нули…

Кусай меня, Время! Больнее! Больнее!!!

Ведь что остаётся чумазым нулям?..

Закончить три строчки – и их, пламенея,

Вернуть устремившимся ввысь тополям…

Прости меня, Время! Нам надо прощаться.

Какое смешное клеймо – «навсегда»…

Секунды случатся, секунды промчатся…

Секунды, мелькая, сольются в года…

А нынче – не страшно: случается ужин.

Привычка минут – не отбрасывать тень…

А Время-змеёныш, как шустренький ужик,

Плывёт себе дальше. И рябь по воде…

Зима. Поздний вечер крадёт фонари.

Стихают случайные драки.

Снежит. Ни кола, ни двора, ни двери

Тому, кто блуждает во мраке.

Завешены шторы. Закрыты дома.

Уснули усталые люди.

По вымершим улицам бродит Сума

И ноет, что Счастья не будет.

Вполне понимая страданья Сумы,

Тюрьма утирает ей слёзы –

И обе пьяны, и обе хромы,

А песни их – разноголосы.

У них по губам я читаю слова

Под лунным загадочным светом.

И кажется мне, что Сума-то – права,

Немало ведь знает об этом.

Мне слышится голос Большой Тишины –

Она настаёт понемногу –

В которой мы все безусловно равны

Друг другу, а может, и Богу.

Но мир нынче пуст, как и небо над ним.

Все люди уснули в квартирах.

Когда-нибудь, верю, мы станем одним

Событием с Богом и с миром,

И будут гореть на манер маяка

Таланты, ни в ком не зарыты.

Когда-нибудь будет и так. А пока –

Прекрасно, что двери закрыты.

Найдя где-то угол, Сума да Тюрьма

Уснут себе, сладко зевая.

По снежному городу ходит зима.

Чудес до поры не бывает.