Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2017»

Анастасия Бойцова

Россия, Орёл


Всем нам

Как родственны в истоке всех верховий

Ключи судьбы и нотные ключи!

Так отчего в стихах гремит Бетховен

У тех, кто «до» и «ре» не различит?

И был ли кто так мощен и отчаян

Меж гроз морей и баловней судьбы,

Как маленький, тщедушный англичанин,

Чьим Трафальгаром лист газетный был?

Все стихло, все угасло, все умолкло,

Но там, доколе даль еще плоска,

Удары волн в ушах морского волка

Не заглушают ямбовый раскат.

И те еще – о, как же в этом блеске

Все наши «много» малы и горьки! –

И те еще, чьи имена как всплески,

Неслышимые в гомоне реки.

Кого, как листья, сорванные ветром,

Навеки подхватила тишина;

Чья жизнь была тиха и безответна

И начисто величья лишена.

Но в ком слова безвестного Бертрана

Не пробуждали чувства высоты?

Все это странно – ветрено и странно.

Как счастье. Как трагедия. Как Ты.


Вторая весна без тебя

Вторая весна без тебя – да неужто вторая?

Четвертая или двадцатая – кто там считал их!

В небесной конторе со временем что-то соврали

В весенней горячке, в конце рокового квартала.

Накладка ли там с провиденьем, утечка тепла ли,

Часы ли шутник передвинул едва ли не в марте –

Сады раньше времени вскинули белые флаги

И сердце заныло несносно, как старый ревматик.

Заткнись! – говорю, да какое там! Даже не слышит.

Как дятел, как зуб, как точильщик берется за ножик...

Хоть криком кричи, хоть к котам отправляйся на крышу –

Ничто не поможет, мой ангел, ничто не поможет...

Вторая весна без тебя – извините, что мало!

Вторая весна – или, может быть, тысячелетье.

Ни в рюмке, ни в глупых очах подставного романа

Тебя не найдешь, моя радость, тебя не залечишь...

А там, за вокзалом, сирень зеленеет шатрами,

А псы растянули в улыбках веселые пасти...

Такие, как ты, уходя оставляют не шрамы,

А если и шрамы, то на небе – не на запястьях.

По рельсам заката, по стрелкам предательски-алым

Вторая весна отъезжает в девятом вагоне.

Ни в дальнем пути, ни в петле, ни на дне океана

Тебя не найдешь, моя радость, тебя не догонишь...


Последний выход

Рубашка порвана. Камзол распахнут.

И кровь стекает струйкой по бедру.

Отчаяние ладаном не пахнет.

Со мной покончено, Гораций, друг.

Мои кишки и жилы намотало

На шестерни невидимых кулис.

Пусть подождут четыре капитана,

Они на сцену рано поднялись.

Пусть подождут. Тебе загладить нечем

Мою неразведенную вину.

Боюсь, что я с отцом уже не встречусь

И призраком на сцену не вернусь.

Боюсь, не шпага это совершила,

Не рок и не король. Никто другой,

Как декорационная машина

И пьяный дуралей у рычагов.

Боюсь, что смерть по сути так нелепа,

Что только оскорбит служенье муз.

Боюсь, что целый зал вернет билеты,

Когда я на поклон не поднимусь.


Буонаротти

Когда устали старческие спазмы

Измученное тело сотрясать,

Каким тебе обещанным заказом

Творец тебя увлек на небеса?

Он знал тебя, твой нрав необоримый,

Из-за него, строптивейший из слуг,

Ты оставлял Флоренцию для Рима

И ремесло - в угоду ремеслу,

Служа не папе, но всему земному

В его лице (не все ль равно - в каком?)

Тебя для мира было слишком много,

И в этом весь секрет. Ты был влеком

Иной рукой, когда по слову: "Вот он!"

Открыл глаза навстречу всем скорбям.

Ты знал работу. Жизнь была работой.

Когда в глубокой старости тебя

Позвать на пир явился господин твой,

Ответы были грубы и тверды:

"Повремени, Всевышний. Не родился

Еще, кто завершит мои труды".

И отступал, не находя ответа,

Всеведущий. И множились года.

И ты свои бесчисленные лета

Похоронил под глыбами труда.

Но в них душа - трепещущие ножны -

Раскрылась в ожидании клинка...

И вот по этой боли - невозможно

Не догадаться, кто он - тот художник,

Что Господу ваяет облака!


Песни Меджнуна

Пятьдесят у тебя рабов, клейменые лбы.

Пятьдесят у тебя рабов и сорок рабынь;

Затеряться бы в этом стаде, став посреди...

Пятьдесят рабов. Со мной - пятьдесят один.

Пятьдесят женихов (был бы с ними, если бы мог).

Пятьдесят теней, обступившие твой порог,

Пятьдесят трофеев к чести отцовских седин...

Пятьдесят влюбленных. Со мной - пятьдесят один.

Пятьдесят ночей не могу осилить тоску.

В полусотый раз мне снится, как по песку

Увлекают за трупом трупы, с ножом в груди...

Пятьдесят убитых. Со мной - пятьдесят один.


Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2017»