Инна Заславская

Ничего от меня не останется,
Только этот заросший сад,
Где, к стене привалившись, старится
Мной посаженный виноград,
Где истерты скамейки дОчерна
У расшатанного стола,
Где любая травинка дочерью
И подругою мне была.
Как упорно и свято верим мы,
Что завещанный нами труд
Не загубят бурьяны времени,
Мхи забвения не забьют;
Что в наследных руках продолжится
Он, как прерванный разговор.
Отчего же душа тревожится,
На соседский взирая двор?
Там когда-то пестрели красками
И цветы, и кусты смород,
Но, хозяйкою не обласканный,
Он дичает который год.
Равнодушно роднёю брошенный,
Под забором лежит, как бомж,
И в его бороде некошеной
Только ящериц ты найдешь.
                               2013 г.

Не помню фамилий, не помню имён,
До крыши мой мозг пустотой заметён, 
Как двор – нескончаемым снегом.
Безликие тени  мелькают в снегу,
И я, задыхаясь, за ними бегу
И падаю в бездну с разбега.

А может, не нужен архивный запас
Давнишних людей, сохраняемых в нас
Кусками шагреневой кожи?
Кто ведает – живы они или нет,
Но их воскрешенье,  как спящего – свет,
Пугает порою до дрожи.

Когда же в толпе окликают меня,
Внезапная встреча – почти западня,
Силки узнаванья чужого.
Выходит, что я перед ними в долгу,
Поскольку ответно узнать не могу.
Слепой не услышит немого.

Но страшно, что то же случится со мной,
И взгляд, отгороженный толстой бронёй,
Мое воскрешение встретит
И мимо пройдет по закатной поре,
Оставив меня в заметённом дворе,
Где шарит беспамятства ветер.
                                                  2011г.

После ливня асфальт антрацитом
Отливает в тумане парном.
Суетясь, поднимают орбиты
Мотыльки за вспотевшим окном.

Как таинственно тёмен и влажен
Над дорогой склонившийся лес:
Каждый посвист загадкой заряжен,
Каждый шелест – преддверье чудес.

Вот и первое: слева направо,
Обжитой покидая откос,
Лягушачья идет переправа –
Под каток беспощадных колес.

Шлеп да шлёп – будто тюбики с краской
Давит злой великан без труда.
Очень странная, страшная сказка…
Что их гонит? Зачем и куда?

Чем канава, которая слева,
Хуже той, что с другой стороны,
Для любви, икряного посева
Или междоусобной войны?

Кто, играя на дудке болотной,
Увлекает бездумный народ
В этот гибельный, бесповоротный,
Непонятный по сути исход?

Не узнать продолженья сюжета:
За спиной – уползающий мрак,
Впереди – восходящее лето
И луны вопросительный знак.
       2008 г.

Я – не актер, я – лицедей, я делаю лицо:
Снимаю вечером одно, чтобы надеть с утра
Другое, и являться вам то трепетным юнцом,
То полоумным стариком. Такая вот игра!
Я угадаю без труда малейший ваш каприз,
И вы поверите всему, что я насочиню:
Сегодня я – влюбленный бес, а завтра – грустный принц;
К полудню – горестный отец, а к ночи – инженю.
И вы смакуете меня, как доброе вино,
Воображая, что прочли несложный мой кроссворд.
Не тут-то было, господа! Понять вам не дано,
Кто в балагане типажей неузнанным живет.
Я – не актер, я – лицедей. Я «быть или не быть»
Произношу не как набор до дыр затертых фраз.
Когда замкнется наконец спираль моей судьбы,
Вы захотите оценить меня в последний раз:
Вам любопытно будет знать, как выглядит фигляр
Без драматических личин, скрывающих его.
И вы заглянете тогда в дубовый мой футляр,
А там – зеркальное стекло. И больше ничего
                                                              2017 г.

Янтарный мед, румяные блины
На натюрмортах масленой недели.
Соломенные бабы сожжены
Под слезы новорожденной капели.
Какая чудотворная пора:
Для жизни расчищая пепелище,
Золу зимы уносят со двора
Усердные машинные ручищи.
Еще подвалит? Экая напасть!
Важнее то, что солнце подобрело,
И обновленья радостная страсть
Овладевает мыслями умело.
На верхней полке шкафа семена,
Похожие на спящих эмбрионов:
Виденья их окрашены в тона
Готовящихся к выгонке бутонов.
Во сне сюжет стремителен и прост,
Но бренная действительность жестока:
За масленицей будет долгий пост
И верба не затеплится до срока.
Причуда, ворожба? Не в этом суть!
Я семена раскладываю в плошки,
Нашептывая им «смелее в путь!», 
И жду, когда зеленые ладошки
Протянут всходы, выйдя из земли,
И почки приподнимут подбородки 
Навстречу дню, где жарко дышит блин
На голубой небесной сковородке.
                                                       2017 г.