Людмила Черных

Судьба не театр. Обмана не примет.
Гарантий не выдаст, просить бесполезно.
Подсказку предложит в таинственном гриме -
не трогать руками, под маской ждёт бездна.

Инстинкты поддержат стократно мощнее
не только где сухо, где чуть покропило...
Но кто тебя спросит, что в думах лелеешь,
зачем безотрадно торчишь у развилок.

Дороги - на выбор. В пыли и в полёте.
Тропинки мелькают то лесом, то в травах.
Но зря потянулся к бежавшей напротив,
твой путь уже выбран, без льгот и поправок.

Подумать бы глубже, да время торопит -
толкается жизнь к свету жадно и круто.
Я буду!
Мне только секунду - на опыт, 
на первое в жизни вхождение в утро...

Ещё рассвет, мир жадно зеленеет.
Уже ромашки, в беленьком, по краю,
классическим признанием вольнее
в счастливых лепестках себя теряют.

Но бьют в упор глазастые зарницы,
пугая тень на спутанных тропинках
и стерегут задумчивые птицы
тепло в уютно спрятанных корзинках.

Росой сияет разноцветный берег,
на кромку леса солнышко подвесив,
а жизнь в скорлупках пробивает время,
вплетая в лето тоненькие песни.
 

Плеснёт  надеждой в медленное утро
на узкой речке перекат негромкий...
И ты врастаешь, бесконечно мудрый,
в живой пейзаж под синею каёмкой.
 

Было и - ладно, всё наше - моё. Не отрекаясь, не каясь,
без выяснений сотру, как курьёз, тёмную, злобную зависть.

Пусть тебя крутит горячечный бред, вьётся спиралью червячной.
Чёрные дыры - обычный сегмент там, где душа непрозрачна.

Знаю, хоть раз! - опьянением зла, в битвах за место сатрапа,
каждый в себе подлеца создавал, мелкую пакость состряпав.

Мне ль не понять, если совесть хранит те же, дрянные сюжеты.
Сердце о жизнь обточив, как гранит, молча, обточим и это.

Ты из других - кто за правящий грош в принцип сыграет коварно.
Пламенно судишь и пламенно ждёшь, чтобы ударить по ранам.

Пламенным - место в заливе Вест-фьорд, где они ныне, и присно,
канут в Мальстрём, а Мальстрём не вернёт, даже манящею искрой...

Всё, что не сбудется, пишут нам Вилы*,
камни на Речке слегка поцарапав.
Там берега безнадёжно унылы,
там одиночество - сереньким крапом.

Речка - то глубже, то в бродах, то плесами  
жизненный ялик на стрежень запустит.
Годы, чуть ближе к потрепанной осени,
тонут в нечаянно найденной грусти.

И не плывётся течением слаженным -
то поперек вдруг собьёт, то на берег.
Жадность желаний - безмерная скважина,
было б ещё к нам пространство добрее...

Время прошаркает мимо безжалостно,
стыло присядет и, словно излишество,
труд твой сотрет до безжизненной малости.
Дальше всё заново-Вилами пишется...

------

* - Вилы, самовилы, в южнославянской мифологии женские духи.

Мы пересыщены тобой,
Земля насилия и страха,
где по сплетённости худой
нас узнаёт своя рубаха,

где прилипает плотно пот
к защите тоненькой от мира.
А  Никта* к смерти ночь ведёт
с дотошной чуткостью вампира.

И Мойры руки разомкнут,
когда последнему рассвету
обрежут срок тугих минут.
И с нами Разум канет в Лету.
-------
* - Никта -в греческой мифологии богиня ночи, мать Мойр и др. мирообразующих сил.