Михаил Никольский

Опустела душа,
Как колхозный овин в предосеннюю сырость,
Отшумели ветра,
Отпалили лучи, отзвенели ручьи.
Ни стихов, ни шиша:
До того не дорос, а из этого вырос...
Горький чай до утра.
И мечты о хорошем, неведомо чьи.

Клён надсадно скрипит -
За окном ветки мокрые трутся о ветки.
Монотонно стучит
По отливу дождём, словно сыплет горох.
Бесконечный репит -
Как сурок полусонный в трёхкомнатной клетке.
И сомнений бичи
Хлещут ночью больней, чтоб скорее издох.

Но я всё ж разорву
Целлофан этот, ласково ду'шащий душу.
Но я всё ж допишу,
А потом допою песни лучшие все.
И стихами взорву
Мир вокруг, что когда-то стал тише и глуше.
Наконец задышу
И уйду поутру по алмазной росе.

Зачем собрав все годы в карусель,
Ты, жизнь моя, их вертишь беспрестанно?
То я - пацан, бегущий по росе,
То вдруг отец и муж, от счастья пьяный.

Зачем опять вернула в ту пору,
Когда зимой, в начале девяностых,
Я что-то другу сквозь мороз ору,
И пар, как у коня, вздувает ноздри.

А друг молчит, не смотрит на меня,
Так далеко, что мне не докричаться...
Был друг - и нет, как лето, полинял,
И вновь дожди осенние стучатся.

Ещё виток, и год совсем другой,
В каком-то раннем детстве беззаботном.
Уже дней пять Чукотку рвёт пургой,
Четыре пополудни, мрак субботний...

С соседом лепим армию солдат
Из пластилина: враг-то - он не дремлет.
Ещё виток... Мельканье чисел, дат...
Израиля холмы, московский Кремль,

Босфор стремит сквозь узость Дарданелл
Поток воды, вливая море в море...
И вроде мир... Но кутаясь в шинель,
Застыл боец на стыке двух историй:

Одной, которую мы лично пережив,
Кроим нещадно, разрываем  в клочья.
И тут же новой строим этажи,
В "сортирах" коей старую "замочим".

И карусель кружится всё быстрей,
И всё труднее дней мельканье мерять:
Всех пролетевших мартов, январей,
Закрытых вновь проливов и америк...

А сейчас всё тихо, без затей:
Без свиданий, писем, расставаний,
Без цветов, собаки и детей,
Ужинов, семейного дивана...

Так курить бросают тяжело:
Первые два дня на стену лезут,
Режут сигареты гранью лезвий,
Плавно укорачивая зло.

После отпускает.  Некомфорт
Медленно и трудно отступает,
С кровью вымываясь из аорт.
Боль уже не та - совсем тупая.

И казалось, появился свет
В виде избавленья от искуса...
Но во сне дымок от сигарет
Вдруг таким оказывался вкусным.

Так и здесь: расстались впопыхах,
Каждый при своём и со своими...
Выцвела любовь в быту, в стихах,
Вычеркнуто из контактов имя.

Месяц, два - и, вроде, хорошо:
Сон, работа, пятницы с друзьями...
Не звонит никто: "Куда ушёл?"
И не надо спрашивать: "Нельзя ли?.."

А потом во сне приходят вдруг
Весточками позабытых вёсен,
Ощущенья тёплых губ и рук,
Солнцем расковыривая осень.

И встаёшь наутро - сам не свой,
И мыслишка, что закралась, точит...
Молча в парке пошуршишь листвой...
И её представишь среди прочих.

Чёрт возьми, ревнуешь? Неужель?
Всё ж прошло, откуда эта ревность?
Нет обид, сплошной лубок и Гжель
В памяти. И грустная напевность.

Здесь бы нужно сразу клином клин -
Вышибить из сердца стойкий вирус...
------------------------------------------
...Знаешь, мне приснилась моря синь.
И на этом фоне ты приснилась...

Всё это было: и огромная Луна,
И запах скошенной травы, и тишина,
И туча в форме загрустившего слона...
И небо с россыпями звёздного пшена...

А я пожизненный отхаживаю срок,
Шагами меряя глухие вечера,
И словно лето заготавливаю впрок,
И юность где-то затерялась во вчера...

И что пророчили, сбывается на треть,
А то, не сбывшееся, выметет зима.
А летам - плавиться асфальтом и гореть...
Всё остальное ты придумаешь сама...

Мой мир дыряв. В нём трещин - как зерна
В большом мешке, надорванном и пыльном.
В нём много тех, кто мною послан на...
Полно других, даривших подзатыльник.

Но верю всё ж, что Богом я любим -
Когда б не так, давно ушёл бы в темень.
Сомнений шлак, уныния грибы
Впускают яд сквозь вены. Лупят в темя.

Но всё ж стою, хоть гнут и пилят вдоль.
И всё ещё пытаюсь с миром спорить:
Пашу, рыхлю печальную юдоль,
И на камнях разбрасываю споры

Иных миров - прозрачных и простых,
Где все живут в согласии с собою...
Пусть долог путь, но каждый новый стих -
Ещё один солдат, готовый к бою

За тот предел таинственной земли,
Где свет и дух величественно правят.
И пусть она в неведомой дали -
Искать её - незыблемое право.