Елена Минич

Перетекла... Умножилась... Раскрылась...

   Усталость испарила... Расцвела...

   Цветком надежды ярко заискрилась...

   И ожила...

   И ночь, и день ей по душе, и в радость...

   Изменчива и на подъем легка...

   Слегка горчат на вкус, но все же сладость...

   Её слова...

   Остановилась... Замерла... Не дышит...

   Вся слухом полнится, с Землёй слилась

   Рассыпалась алмазами по крышам,

   И вознеслась...

Замороженный мир, почерневшие листья.

   Нет живых, нет следов, только кисти,

   Ярко-красные гроздья невинных рябин,

   В белом инее, в мраморе крошечных льдин…

   Изваянья домов, очертания тела.

   Из замерзших сердец жизнь улетела.

   Устремленный вперед и доверчивый взгляд.

   Они, будто живые, и просто молчат.

   На холодном стекле отпечаток ладони.

   Не согреет никто и не тронет.

   Надоедливый больше не слышен рояль.

   Из окна - бесконечная снежная даль.

   Здесь нет птиц и зверей, не журчит родниками

   Замороженный мир - полон льдами.

   Только ветры и ночь, не наступит рассвет,

   Ведь на этой планете ЛЮБВИ больше нет...

Сеют сумерками печали...   Вечер жмурится от заката,   Солнце прячется виновато   За небесные дальние дали.

   Бьет крылом о стекло синица,   На окне замерзая стылом.   Голубиная стая уныло   Под заснеженной крышей ютится.

   Серебрится хрустальный иней   На иголках зеленых елей.   Звезды маются в колыбели,   В бесконечности тонких линий.

   Ускользают неуловимо   Незначительные детали.   Надевают свои вуали   В переулках дома, а мимо -

   Сеют сумерками печали…

Мне было мало дня и мало ночи, 
Когда любви порывам вопреки, 
Я чувствую, как льются струи строчек, 
Как мысль свежа и как слова легки. 

Рекою бурной, сладостною негой, 
Они ложатся на бумаги лист. 
Слова чисты, как голубое небо, 
В них шелест листьев, соловьиный свист… 

Безумный ветер гонит травы в поле, 
Луна сверкает в отраженьи вод. 
Судьба моя - ты русское раздолье! 
Душа моя - ты строчек хоровод! 

Кого мечты о «вечном» не встревожат?   Казалось, небо одиноко гложет   Край солнца, что застыл веленьем Бога.   Никем еще не пройдена дорога,   Но - этот путь сквозь мглу и пыль земную   Введет к Нему навеки одесную…   Как очерствели наши души… Страшно…   Не слушай эхо – это зов вчерашний,   Витающий, в застенках созерцая   Где в поисках неведомого рая,   Уставшие, в скитаниях по свету,   Три путника подбросили монету.   Орел на то, что рая нет, ей Богу.   А решка – есть, тогда уж в путь-дорогу.

Монета стала на ребро…   Порой коварно серебро.