Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2017»
Казахстан, Алматы
Господи, отчего так дрожит листва
На надломленной ветке большого клёна?
Ветер выл, сон мой плыл, и плыла молва,
Как по чёрной речке лодка плывёт Харона:
Вот была жена, послушна, добра, верна,
Никогда без песен по воду не ходила,
А когда всплывала с глубокого дна луна –
Собирала слёзы и тесто на хлеб месила,
И молилась: «Господи, дай нам днесь
Избавление от нестерпимой хвори.
Вот сыночек был, да и вышел весь,
Как выходят в окна, а в коридоре
Остаются вздохи, шорохи и шаги.
Так и мне остался только сыновий запах.
Надышаться б, Господи – сбереги.
Так плыла молва, как солнце плывёт на запад.
Говорят, что женщина эта ещё жива,
Но уже не ходит по воду – безголоса.
Как и ты, наш Отче – слышно тебя едва.
Потому живём с вопросами да без спроса.
Ничего не изменишь – мы такие, какими стали.
Хоть кого-то из нас и задумывали из стали,
а других из бумаги со свойством сгорать до пепла –
кто-то сгинул во тьме, не найдя источника света.
Некто выдумал нас и бросил на самое днище,
и ему всё равно: он не видит нас и не слышит,
как рождаются дети и как умирают дети
от сумы, от чумы – всех смертей не счесть, не приметить.
Только те, кто из стали задуман был по сценарию,
собирают в ладони пепел сгоревших в пламени,
зажигают свечи за тех, кто из тьмы не выбрался,
и живут с ощущением, что всё это просто вымысел,
что они пустота в пустоте, тьма во тьме, у которой нет имени.
В ней слова – это дым, бесполезно просить «спаси меня».
Да никто и не слышит, хоть какими зови голосами:
тот, кто выдумал нас, – мы его придумали сами.
Ты не видел, как ночь выливается из стакана,
Как фарфоровой чашкой летит безнадёжно вниз,
И осколки луны в совок собирает мама,
Утирая слезу, потому что пропал сервиз.
И когда за столом соберутся безмолвно гости,
То кому-то придётся пить из дрожащих рук.
Ты не знаешь, каким холодным бывает воздух:
Что слова от него замерзают ещё во рту,
А когда разжимаешь губы – то выпадают,
Словно кубики льда, и больно стучат об пол.
Но не тают – и мама в ладони их собирает
И кладёт вместо хлеба на поминальный стол.
Мы выходим из материнских коконов
Нелюбимыми да одинокими,
Словно бабочки однодневные,
К солнцу тянемся и не ведаем,
Что летать высоко не можем мы.
Так рождаются безнадёжными –
С животами уже бездетными.
А когда за окном безветрие,
Пишут письма в пустоты ящиков.
Только нужного не обрящем мы:
Счастье наше – на подоконниках,
О котором не пишут в сонниках,
В гороскопах журналов глянцевых.
Эта жизнь – маета да странствие
От порога к порогу сбитому.
Тишина за дверьми закрытыми
Так звенит, что оглохнешь, ежели
Не отступишься.
Где же, где же вы,
Золотые да сердцу милые,
Кто над нашими над могилами
Ни о чём не захочет спрашивать?
Нам бы света, да будем скрашивать
Однотонные дни белёсые.
Нам бы веры. Да мы с вопросами.
Знаешь ли ты, как я теперь живу?
Как по ночам укладываю в постель
в ряд нерождённых дочек твоих, жену,
как им пою вполголоса колыбель:
«Спите, несчастные, вам лишь остался сон
мёртвый и вечный.
Эта реальность – мгла.
Солнце для вас упало за горизонт.
Нет больше света - выгорело дотла
В воздухе пахнет гарью – хоть не дыши.
Спите, покуда мы друг у друга есть».
Знаешь, а мне приходится с этим жить:
с ними внутри –
они моя жизнь и смерть.
Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2017»