Ольга Кочнова

                     Верно, в пору стоячей воды...

                     О.Чухонцев
 

Деревья отражаются в воде,
теряются в тумане очертанья.
И память со словами не у дел
пред пропастью открытой мирозданья.

Деревья прорастают в облака,
а я врастаю в этот берег топкий.
Вся в чешуе серебряной река
качает прохудившиеся лодки

и наполняет их водой на треть..
затем до половины...
выше... выше...
Но, в хляби превратив земную твердь,
последнею метелью воздух дышит...

Здесь вечно будет проще умереть,
чем выжить.

А дорога на север, на север,
к горизонту – полей мерзлота...
Этот край мне в наследство отмерян
вместе с птицей, взлетевшей с куста,

вместе с полуразрушенным храмом
и апрельскою полой водой.
Я люблю этот край безымянный
с неприглядной его простотой.

С бесприютностью серой во взгляде
у людей, у животных, у птиц –
словно в вечном бытийном укладе
были вырваны сотни страниц.

И потеряны, и позабыты
в бестолковой сумятице дней.
В глинозёмную скудость забиты
дробным топотом рыжих коней.

По распадкам и по оврагам
дремлет прошлое, скрыто от глаз...
Ветер дышит то вьюгой, то влагой.
Под каким бы ни лёг здесь флагом,
заступ в землю стучит что в алмаз.

Небо отволгнет до самого края,
сумерки хлынут вечерние
в край заозёрный, преддверье Валдая,
Т-ской обветшалой губернии.

Чайка ли крикнет в завесу тумана,
изморось тихую млечную –
тянет до света листать неустанно
пьесу про Нину Заречную.

Целую ночь и дрожит, и маячит
на горизонте свечение…
Ах, Чехонте, и какая удача
Вас поманила в имение?

Милый мой доктор, дом с мезонином
дремлет, окутанный чарами…
Друг Ваш, художник, пишет картину
озера с ненюфарами*.

___________
*"Ненюфары" - картина художника Исаака Левитана; ненюфары - мн.ч. водяная лилия, кувшинка.

Провалившись по пояс, в снегах
сквозь деревья темнеет строенье.
По сугробам почти что впотьмах
добредём уже в изнеможеньи:

занесённое снегом крыльцо,
с облупившейся краскою ставни…
Наливаются тучи свинцом,
вечер сер и тоскою отравлен.

Ветер влажен, по-мартовски свеж,
до жилья километры и годы.
Сквозь оконный проём, будто в брешь,
не узришь ни любви, ни свободы.

Долог путь, только в здешних краях –
всё кресты, вороньё да метели.
И у дальней родни при свечах
плохо спится на новой постели.

В этой белой слепой тишине
человек так ничтожен и жалок.
…Ты найдёшь мою руку во сне
и сожмёшь её под одеялом.

Как домовина ледяная –
снега глубоки.
Всё, что меня не убивает,
ложится в строки.

И там живёт за тонкой гранью,
горя и плача.
Крупицы скудные дыханья
швырнув на сдачу.

А ночь охрипнет, завывая
в окне протяжно...
То, что меня не убивает –  
убьёт однажды.