* * *
В крике матери, с первым криком,
Звёздным эхом в земном эфире –
Чудом трепетным, чудом диким
Мы рождаемся в этом мире.
Вырастаем, и со слезами –
От кроватки до табуретки,
Пьём ромашковыми глазами
Унавoженный опыт предков.
Вырастаем. От детских криков
До скандалов пустых и пьяных,
Вырастаем, – странная дикость
Переходит в дикую странность.
А по улицам бродит лихо,
В каждом доме – чужая стая,
В каждой стае – неразбериха…
Вырождаемся. Вырастаем.
* * *
Не верь словам – слова пусты,
В них слишком много многоточий...
И даже в тех, что шепчут ночью,
И даже в тех, что шепчешь ты.
Не верь словам – слова пусты.
Не верь словам – слова глухи,
Бескрылый взмах, пустые звуки.
Но разве могут лгать нам руки,
Но разве могут лгать стихи!
Не верь словам – слова глухи.
Взгляни в глаза – не нужно слов,
Как и для снов не нужно света!
Терзаясь в поисках ответа,
И злясь, и отвечая злом,-
Взгляни в глаза. Не нужно слов.
* * *
Кто придумал что осень – грусть
Тот был просто обманут грустью.
Ты проснёшься – я улыбнусь,
И сентябрь глаза опустит.
На окошко набросит дождь,
Прикрывая чужую радость
Он и сам испытает дрожь
Каждой клеточкой листопада.
И как юноша покраснев,
От смущенья и от рассвета,
Приревнует тебя ко мне,
А потом нас обоих к лету.
Ты воскликнешь: «Какой смешной! –
И с улыбкой добавишь: – Милый,
Ты не помнишь как я весной
По причудам твоим грустила?"
Кто скучает о лете, пусть
Плачет в колкую зелень сосен!
Кто придумал, что осень – грусть?
Кто так глупо обидел осень...
Настроение...
Когда кончается успех,
Когда потеряна удача,
И всё не так, и даже смех
Не отличается от плача.
Когда у дьявола каприз,
Когда душа насквозь промокла,
Когда стекают на карниз
Дождём оплавленные стёкла.
Когда от пустоты мутит,
Когда в любовницах расплата!
Когда так хочется уйти,
Без зонтика и без возврата.
* * *
Мне нравится тебя смотреть,
Глазами чувствуя как кожей –
Взгляд отвести, что умереть,
Промолвить слово – уничтожить!
Затягивает глубина,
И нету омута бездонней
Чем тот в который сносит нас
Весенним паводком ладоней.
Tак бесконечно далека
Зима,
Лишь мы, лишь губы эти,-
Два распустившихся цветка
В одном соцветии.
В них шум проснувшейся реки,
В них отзвук отшумевшей вьюги
Переплелись – как лепестки,
Узнавшие себя друг в друге.
Природа звуками полна.
Под какофонию капели,
Вздыхает юная Весна
Над акварелями Апреля.
Ей тоже нравится смотреть
Как лепестки скользят по коже…
Взгляд отвести – что умереть!
Промолвить слово – уничтожить!
* * *
Я думал на исходе дня
О древних мудрецах Востока,
Чей разум силился понять
Тригонометрию истока.
Казалось бы – какой резон,
Ловя зрачком размытый контур
Упрямо плыть на горизонт,
Не приближаясь к горизонту?
Туда где небо и земля
Сливаются как дух и тело
В ось абсолютного нуля,
Натянутую до предела.
* * *
Поэт, опередивший время,
Любимец женщин и зверей
Зачем свои стихи как семя
Ты проливаешь у дверей?
Не в том ли истины основа,
Не в том ли истинность пути,-
Чтоб оторваться от земного
И до земного донести?!
Так древний грек терял рассудок,
Молясь тому что сотворил.
Предназначение сосуда,-
В заполненности изнутри.
И Посейдон, что правит волны,
И Зевс, в чьих пальцах бытие
Всё делают чтоб ты исполнил
Предназначение своe.
Так сбрось ненужную обузу,
И улыбаясь, и любя,
Творцом войди в покои Музы,
Давно желающей тебя!
* * *
В.К.
Апрель отмерил половину
И прожит год на четвертак,
Как здорово что друг старинный
Заходит в гости просто так.
Нарезать хлеб, пройти во двор,
Усевшись за столом под дубом,
Вести неспешный разговор
На языке простом и грубом.
И рассуждать про Пентагон,
Про Скрипалей и про улики,
И пить душистый самогон,
Настоянный на базилике.
Поговорить о планах НАТО,
С кем нам дружить и воевать,
И почему плоды граната
Не успевают вызревать.
И что Балканские славяне
Опять, похоже – в западне,
И хорошо б достроить баню,
Хотя бы к будущей весне.
И в завершенье разговора,
По маленькой на посошок,
И у калитки, вдоль забора
Иерусалимский артишок.
* * *
В Базилике блуждают блики,
Изречено святым отцом:
От василька до базилика
Мы все равны перед Творцом.
И окрыляет, и тревожит
Простое это тождество,
Ведь где то глубоко, под кожей
Во мне – подобие Его!
И эта малая крупица
Меня пытается спасти,
А я пытаюсь откупиться
Банальным: Господи – прости.
Как пронести свой крест нательный,
Не зацепив за бахрому?!
Ведь жизнь хрупка, ведь жизнь – смертельна
По назначенью своему.
Где дух святой? Где дух мятежный?
Где свет, а где небытие?
Не так пугает неизбежность,
Как ожидание её.
Где тот, кто вертит этот вертел,
Решает – кто ему нужней!
Пытаясь убежать от смерти,
Мы слепо следуем за ней...
В Базилике блуждают блики,
И лик распятого Христа,
И мир спасает красота,
И мы пред ней – равновелики.
© Юрий Вайсман, 2018.
© 45-я параллель, 2018.