Юрий
Макашёв

Без права передышки

ранним утром через белый дым

солнце рвётся к стайкам голубиным.

из твоих пятидесяти зим

плёнку эту

больше половины

смотрим вместе...

говорим, как есть.

а  имеем...

(и не так, чтоб слишком)

на двоих

примерно тыщ по шесть

дней-ночей

без права передышки.

Без шагов

…небо напрокат

и всем «до свиданья».

(из к/ф «Год золотой рыбки»)

Крадусь по саду.

Яблони (всё те же)

как снегом обнесло в прохладном мае.

Вы мысленно мне пишете.

Но реже.

А я…

всё понимаю.

Принимаю

с недавних пор.

Растаял мир с предметами.

Не стало смысла в слове «расстояния».

Теперь – по дому.

Тихо и безветренно

скольжу сквозь ваше ровное дыхание.

Духами пахнет Мишкина рубашка.

Совсем большой.

И взрослый.

Одеяло

поправлю не спеша твоей Наташе.

(я знаю: это трудно – всё сначала…)

Неслышно загляну

почти с рассветом

и в Алькин сон

(некстати или кстати)

про это место, лучшее на свете,

про белый сад,

про свадебное платье.

И до тебя дотронусь.

Тихо-тихо.

И улыбнусь, конечно, у порога.

А на крыльце мяукнет рыжий Тихон.

(коты про тайны наши знают много…)

Спускаюсь в сад,

где яблони (всё те же)

свой дивный цвет нечаянно роняют…

*

Вы мысленно мне пишете.

Но реже.

До августа.

Люблю вас.

Улетаю…

Белобрысый

Крадётся утро. Залипли стрелки  

На полседьмого.

Всю ночь орали шансон соседи.

Угомонились...

Сорока учит (пока всё тихо)

Летать мало'го.

А я со снами веду беседу, 

Чтоб чаще снились

И оставляли тепло и радость

Прям под  подушкой.

На ней, цветастой, спит беззаботно

Мой белобрысый.

А где-то в роще, поближе к речке,

Кричит кукушка,

Которой сроду, ни днем,ни ночью 

Закон не писан...

Скрип-скрип калитка. Пришёл с рыбалки 

Сосед по даче.

Найти стараюсь остатки истин  

В картонных книжках.

Когда проснется мой белобрысый,

Скажу, что значат...

Сорока – птица, но  глянь-ка – учит...

А я что, рыжий?

В одно касание

Пришла пора дышать молчанием.

Вслух переспрашивать не хочется.

Две тишины в  одно касание

Рисует осень-полуночница.

Привычкой стали неслучайности.

Спит мимолетность настроения.

Хватает самой малой малости

Под кофе в ночь на воскресение:

Запоминая, чем наполнено

Всё недалекое от истины,

Жить в нарисованном безмолвии

И календарь... не перелистывать.

Варька

тёть Варь, помню...

К лицу девчоночке босой

В горох рубашка.

Есть бусы мамкины с собой

Да кукла Машка.

Чинить* домашние не прочь,

Кому що треба*.

А за окном крадется ночь

Кусочком неба

С рисунком малого ковша

И  звездных  судеб...

Мечтает Варька, чуть дыша,

О том, что будет.

Пока летит метеорит –

Целует куклу.

И Машка, знай  себе, сопит   

В ладошках пухлых...

*

А где-то в мире неземном

Дежурный  ангел

Расскажет Господу о том...

Стирая рамки,

Попросит ради всех святых:

Смотри, какая...!

Ты дай ей деток. 

Пятерых.

И ключ

От Рая.

*делать (укр.)

*кому  что  надо (укр.)

Верный*

«Здравствуй, сынок!

Я скоро приеду...

Привезу Сергею мотоцикл  «Урал», 

а  тебе – клюшку...»

из давнишнего письма

Воскресенье.

Иду за хлебом.

(До получки тянусь червонцем...)

Где-то в хмуром тагильском небе

Обитает хромое солнце.

Обитает – не значит светит.

Слово скажешь – не значит сдержишь.

(написать бы сегодня детям…)

– Полбуханки,

«Прибой»

И стержень.

*

Лист бумаги второго сорта...

(может, что-то  ответит  младший…)

Очень хочется выпить.

С чёртом.

Говорят, он не так и страшен...

*

–  Здравствуй, сын.

Я  приеду...

Скоро

Перестану  топить  теплушки.

Как  там  мамка?

Ведь  ей  за  сорок...

Привезу  непременно  клюшку...

*

Здравствуй, папа.

(как будто с фоткой...

наяву ведь не видел...

да уж...)

Я почти не боюсь щекотки.

Мамка вышла недавно замуж.

А Серега уехал... (к  дядьке)

Без него даже дома скверно.

И  ещё...

Возле  лета  как-то

Не  вернулась  собака.

Верный…

___

* Верный – преданный пёс-дворняга из детства.

Вчерашнее

Дмитрию Корякову

мой почтальон уже звонит

в дом по соседству...

жаль,  

на оставшиеся  дни

не хватит детства.

а если просто повезёт –

вернусь  

с приливом.

и там, 

где всё произойдёт, 

вздохну:

«красиво…»

десять к одному

зимой всё обещалось, да не вышло.

теперь – весна

и кругом голова…

переплелись запутанные мысли,

отчаявшись играть со мной в слова,

менять непринуждённо чёт на нечет,

гадать по чёрно-белому письму

как ты живёшь,

на завтрашнюю встречу

привычно ставить десять к одному,

под стук шагов разглядывать (пустое…)

полупрозрачность утренних витрин.

не вышло…

обречённых было двое.

а день, зимой обещанный, –

один.

За завтраком

а что грехи…

они вчера и завтра.

пройдут – и всё.

не могут не пройти…

есть вещи поважней:

закончить завтрак,

да мир

от одиночества спасти.

За просто так

Лета нет,

и на Земле – словно тень.

В редких солнечных лучах блекнет брошь.

Забывая, то ли ночь, то ли день,

облака «за просто так»

дарят дождь.

Мне сегодня не хватает тепла.

Так бывает – не до песен

совсем.

А вчера…

Душа похожа была

(как две капли)

на букет

хризантем.

Знаешь, что?

Знаешь, что?

А  ты – люби,

Не заглядывая в завтра.

Стряпай  драники  на  завтрак,

Потихонечку  реви…

Забывая (по  слогам)

Эту странную не-встре-чу,

Отложи шитьё на вечер

И... привыкни к чудесам.

Пыль смахнув на зеркалах,

Вспомнят ноты ключ скрипичный.

Тишина придёт (обычно...)

Делать паузы в словах.

Подбирая шарф к пальто,

Осень скажется актрисой...

Ты люби.

А после, в письмах,

Мне расскажешь.

Знаешь – что...

Ксюша

Ксюш, привет! 

Весна – в одёжках!

Я люблю тебя, а ты?

Может, в три на «Техноложке»,

Возле лавочек пустых?

Как там с практикой, любимка?

Вот противный третий курс...

Вместо сотни фотоснимков –

Череда ночных дежурств.

А давай сегодня двинем

Вдоль дворцов/мануфактур!

Помнишь, таял цвет рябины

В хладе каменных скульптур?

Ты в каком  вагоне?  

В третьем?

Я люблю тебя, роднуш…

Что ж такое с этой сетью…

Ксюш, ты слышишь...?

Слышишь, Ксюш...?

кто бы ни...

сбежать от мира

слушать Morricone

под монотонный шорох листопада

как пахнет дождь в подставленных ладонях

запоминать

и большего не надо

Москве

Попасть в созвездие улыбок

Так просто...

Пара пустяков...

Хочу сказать тебе спасибо

За вероятность отпусков

В сезоне переспелой сливы

И продолжительных дождей.

Спасибо за неторопливость

Осенней музыки твоей.

За то, что кажется зелёным

Миг  желто-красного кино,

Что листья сахарного клёна

Как прежде смотрятся в окно

И ждут, когда же (по заслугам)

Взлетят над этой суетой...

Что по размеренному кругу 

Спешат часы на Часовой...

Неодинаковые сны

Сквозь тишину в ночную пустошь

Сбегает время по трубе.

Кто скажет, что это за чувство –

Так много думать о тебе?

В осенних сказках без названий,

Где всё за всех предрешено,

Одни не знают расставаний,

Другие – близости...

Смешно...

А между этими и теми

Нам будут сниться до весны

В неодинаковое время

Неодинаковые сны.

Неподсуден

Открою призрачную дверь, 

А там – дорога.

Мне для обыденного «верь»            

Не нужно много.

Бывает, слышу от других:

Ты – неподсуден.

А  по  воде  идут  круги...

Смешные  люди...

ну чего ты...

падал снег вперемешку с дождём

на прозрачную часть переплёта.

удивлялся оконный проём,

словно спрашивал небо в субботу:

ну чего ты опять о своём?

ну чего ты опять?

ну чего ты…?

одинаково

где-то робко скрипнет лестница…

тени спрячутся в углу…

тишина твоя – ровесница

прошлогоднему теплу.

рядом быть и не дотронуться

так нелепо…

в двух словах

недоверчивой бессоннице

расскажу о чудесах.

напридумываю всякого

про обыденность примет,

и про то, как одинаково

обустроен белый свет.

Однажды

Андрею Пшенко

Утром заметь пришла

В непроснувшийся город

Укрывать купола

Благолепных соборов.

Робко кутаясь в снег

От четвертой седмицы,

Не спешил человек...

Как же нравилось птицам,

Что в тени волшебства

У протоптанных стёжек

Находил он слова

Средь рассыпанных крошек...

Параллель

о чём-то спеть – не промолчать...

но всё равно

когда-нибудь  

мы перестанем замечать

уравновешенность минут.

и, собирая в полуснах,

в сплетеньи нот обрывки фраз,

поможет даже тишина

понять невыдуманных нас,

а утром вспомнить – 

всё не вдруг.

...и будет падать целый век

на одуванчиковый луг

тот самый,

самый первый  снег...

Прозрачное

Не верит в привычную магию чисел

Прозрачность налитой в стакан тишины.

В пробелы сливаются строчки из писем,

Считая минуты до новой весны.

Зима перестанет казаться свинцовой

Как только ты просто захочешь шепнуть

Кому-то два этих загадочных слова –

Пожалуйста, будь.

Романеска

Слепыми нитями, mon cher,

Был мир под утро соткан.

Как хорошо, когда в душе

Нет ни дверей, ни окон.

Когда невинная игра

Подлунный свет не застит.

И не торопится стирать

В нас невидимка-ластик

Всё то, что пряталось в тени,

За звуком романески,

Что так хотелось изменить

На предпоследнем всплеске…

*

Сама собой оглушена,

У старого причала,

Считала долго тишина

Минуты

И… молчала.

Слова на белом

Зима.

Пишу тебе опять

Слова на белом.

А город спит...

Часы бьют пять.

Не в этом дело...

Нет...

Мне бы ночь укоротить,

Да день состарить.

Одних принять, 

Других простить

И всё исправить.

И, отпустив однажды птиц

Почти с обрыва,

В стране нелепых небылиц

Понять: мы живы.

С рассветом небо синевой

Уйдёт на запад...

Лети. 

Не  бойся  ничего.

Целую. 

Папа.

спор на интерес

старый питерский двор,

сотни лет проходной,

на собратьев привычно похожий,

спорил на интерес

в пустоте

с тишиной –

проходимец я

или…

прохожий.

точка росы

день за днём или день ото дня.

«пусто-густо» – игра в равновесие.

если истины нам не понять,

значит, просто так жить – интереснее.

значит, просто отстали часы,

сбились запросто с ритма сердечного…

*

в двух минутах от «точки росы».

где-то здесь остановка.

конечная.

через боль

немного изменилось в этом мире,

где поперёк – поля,

а строчки – вдоль.

вот только…

чаще пишут молодые

о боли напрямую.

через боль.

Это всё...

Снова капли дождя  

В неизбежность упали.

Дыши...

Что-то стало другим,

Но его до обидного мало.

Словно в калейдоскопе, 

Застыли осколки души.

И не ранняя осень виной…

Это всё, что осталось.