Юрий
Лебедь

В кинозале

Я не знаю, что сегодня ближе –

Ложь или забытые мечты?

Не тобою – случаем обижен:

На другого посмотрела ты.

Вроде мелочь. Только неприятно.

Злой мираж – открытое окно…

Но любовью, верностью и мятой

Пахнет довоенное кино.

Судьбы закольцованы, как в «Цирке»…

Выпрыгнул я вдруг из той поры…

И встречает мамка сына в цинке –

Короля дворовой детворы.

Боже, как она взывает к звёздам,

Господа, как идола, кляня…

Потому что сразу стало поздно

Истину, как исповедь, принять.

На экране крутит киноплёнка

Черно-белый благодатный дар…

Прижимает к сердцу негритёнка

Временем затёртая звезда.

* * *

В обнимку с правдой нагло ходит ложь.

И только время – самый умный сканер.

Как высоту на горло не возьмёшь,

так не докажешь правду кулаками.

А помыслы благи и высоки.

Пусть на сердцах лежит давненько иней,

мы тянем к подбородку кулаки.

А истина опять посередине.

* * *

Век для планеты – меньше, чем ничто.

И, словно в детстве, жадно смотрим в небо...

Мы научились подставлять плечо,

На сто частей делить краюху хлеба,

Не забывать расстрелянный полёт,

Подпиленные струны Паганини…

История как мать, она не врёт,

Как плохо бы о ней ни говорили.

История есть правда и народ.

Придумать можно ей другое имя.

Но все-таки крестовым был поход,

И разрывал Спартак оковы Рима!

Не спрашивая, чья на то вина

И кто себе назло могилу роет,

За жизнь была священная война,

И были в ней свои антигерои.

И надо бы сменить на милость злость,

И надо бы – от правды не убудет...

И всё-таки, что б в жизни ни стряслось,

Всегда опорой будут только люди.

И снова каруселит голова,

И рядом вновь кричат: «Судью на мыло!»,

И музыкой становятся слова...

И в мире ничего не изменилось.

И падает такой же белый снег,

И так же юны павшие солдаты…

Гагарин улыбается во сне,

Глухой Бетховен слушает сонату.

* * *

Все мы ходим под солнцем,

а значит, под Богом.

Он разум нам дал,

подарил телеса.

И выбрать позволил

жену и дорогу,

дорогу, какая

ведёт в небеса.

Но труден тот путь,

словно муки Тантала,

заманчив,

как тысячи песен сирен…

И сколько б не жил –

всё равно будет мало,

ведь нам ничего

не предложат взамен.

И если не ангелы встретят,

так черти.

Такое придумают –

только держись.

Печально, но жизнь

не бывает без смерти,

а смерть – это просто

расплата за жизнь.

* * *

Давай с тобою просто помолчим...

Ассоль сегодня не дождётся Грея.

Мы оба – как погасшие лучи,

которые, увы, давно не греют.

Остывший чай не пахнет чабрецом,

и не трещит камин, а скупо тлеет…

И ты своё красивое лицо

привычно прячешь в маминых коленях.

Я проверял: нет истины в вине.

Я без вины был часто виноватым…

И свет всю ночь горел в моем окне,

чтоб до рассвета не было заката.

Давай с тобою просто помолчим.

Для объяснений время перезрело…

Саврасовские первые грачи

с картины на деревья пересели.

* * *

За спиною – приглушенный смех.

Значит, что-то сделал не так…

Снова в небо взмывает снег,

снова бьются сердца не в такт.

Отстучали любовный ритм,

а теперь с каждой встречей – сбой…

Под ногами земля не горит –

мирно мы разошлись с тобой.

Разорвали порочный круг.

Не спасли нас цветные сны…

Лишь пожатья дрожащих рук,

как признанье былой вины.

* * *

Нам выпало немало на двоих –

Познанье счастья,

Отчужденья горечь.

…Я сделаю вино

Из слёз твоих.

Мы в нем утопим

Будущее горе.

И я тебя обидеть не смогу –

Ни ревностью

Слепой,

Ни колким словом.

…Глазастые ромашки на лугу

В венок для милой

Заплестись готовы.

* * *

Осень – время красивых,

но всё же потерь…

Осень – время чудес,

что на грани безумства.

Но однажды тобой

для меня незакрытая дверь

станет самым высоким

закрытым искусством.

* * *

Планета наша – карусель.

Скрипит на всех землян в обиде.

Она похожа на обитель –

Вход всем открыт и насовсем.

Внутри – сплошная круговерть,

Смешны сюрпризные капризы.

И ненадёжны так карнизы,

Что даже страшно вверх смотреть.

Как прежде, паразитна власть,

Людская суть теряет цену.

Театр с давно прогнившей сценой,

Что невозможно не упасть.

Планета – мавзолей земной.

Точнее – братская могила…

Я помню: Бога мать молила

Чуть-чуть быть ласковей со мной.

Чтоб научил, как не пропасть,

Предпочитал нахальству робость,

Чтоб не умел бездарным хлопать,

И отдавать любил – не красть.

…Смешон театр. От милых дам

Ушли вчерашние мужчины.

А реквизит весь растащили,

На всякий случай, по домам.

Что командирские чины,

Коль все разгаданы секреты?

…Скрипит ось матушки-планеты,

Да недосуг её чинить.

Поэзия

Поэзия – смертельная болезнь…

Екатерина Квитницкая

Поэзия – лекарство для любви.

И от любви – не колдовство – лекарство.

Поэзия – страна. Точнее, царство,

Где Вера в Спас, который на крови.

Поэзия – как первый поцелуй.

И как причал. Единственный, последний…

Невесты наши – это чудо-ведьмы,

А мы – все скрипы заржавевших струн.

Поэзия – заразная болезнь.

Она – как лесть, издёрганные нервы.

Она и к небесам взмывает первой,

И чёрную предсказывает весть...

Поэзия – спасение и яд.

Беду рифмует – душу сходу настежь!

Похожая на пошленькое «нате!»,

Но всех врагов не ставь в расстрельный ряд.

Поэзия – тщеславная болезнь.

Чуть вознеси – и завтра псевдогений

Вчера родился. Множество есть мнений

На этот счёт. Но и болезнь здесь есть.

Поэзия – когда на свете всё

Твое неразделимое богатство.

И за любовь готов отдать полцарства,

Да что там пол! Все царствие своё!

Поэзия – когда нет ничего,

Когда ни с кем делиться просто нечем…

И беды-звёзды падают на плечи,

И не догнать последний свой вагон.

* * *

Я не выброшу белый флаг,

О пощаде не взвою ни разу.

Мое сердце – мой левый фланг.

Ну а правый, конечно, разум.

Если надо, месяц согну,

Для старухи корыто склею…

Я, наверно, люблю страну,

Если так за нее болею.

* * *

…Мне не перестроиться уже,

Не поставить раньше срока точку.

Испытания выпали душе

на любовь, порядочность и прочность.

И она умеет неспроста

Отбивать обиды, ложь и камни…

Мир спасёт, увы, не красота.

Доброта. Но та, что с кулаками.