Виктор Хатеновский

Виктор Хатеновский

Четвёртое измерение № 7 (283) от 1 марта 2014 года

Приходить к Отчизне в гости

 

* * *

 

Передёрнув затвор беспросветной печали, 
К ремеслу пристегнув взвод соломенных вдов,
Как младенца, шесть дней в колыбели качали 
Расторопные улицы злых городов
Неустроенный быт, заскорузлость... Саратов,
Красноярск, присмирив к верху поднятый кнут,
В обездоленность лиц, в заторможенность взглядов
Даже видимость жизни уже не вдохнут.


17.10.2013

 

* * *

 

Был дерзок я, как уркаган.
В бескровной схватке с вами –
Краснел, хватался за наган...
Мог землю грызть зубами.
От криков собственных оглох – 
Неистовствовал... Следом –
Раскрасил стихотворный слог
Прекрасным чёрным цветом.
Вам трудно мне не сострадать?
Бог – в помощь!  Рифмы эти
Грудной братве талдычит мать,
Весь день горланят дети.
Мой стих сильнее топора,
Страшней клыков вампира...
Довольно! Полночь. Спать пора.
Раскурим – трубку мира?!

 

02.08.2011

 

* * *

 

Жизнь, как камни раскидала 
Нас. Пресытившись хлыстом,
Тяжкой поступью вандала
Входит память в старый дом.
Без фанфар, без песнопений,
Одолев промозглый тлен,
Входит, бродит... Чьи-то тени
Отделяются от стен.
Прорастает память телом:
Камнем высветлив версту,
Батька в платье чёрно-белом
Грудью тянется к кресту...
Прокричав веселью: «Трогай!»,
Слезы вытравив из глаз,
С повседневною Голгофой
Мать смирилась, ради нас...
Злая память сердце гложет:
Ощетинившись, как зверь –
Просчитает, подытожит
Горький перечень потерь.
Жизнь вбивает ногу в стремя,
Грудь рубцует мошкара...
Ах, как сладко пахло Время
В предвкушении добра!


30.06.1997

 

* * *

 

Распластанный зажравшейся Москвой,
Отвергнутый благопристойным Минском,
Клятвопреступник с крупной головой
Юродствовал пред мрачным обелиском.

Глумилась над пространством чехарда.
Неистовствовал вздор. В мертвецкой хмуро
В застиранных халатах ждут – когда
Под пальцы приплывёт клавиатура.


22.06.2013

 

 

* * *

 

Жизнь, как бы невзначай,
Заглядывает в стёкла.
И вздорная печаль
Берёт тебя за горло.
Ты – в ужасе. Душа,
Предвидя час разлуки,
Над бездной чуть дыша,
Стихами греет руки...
Растоптан, позабыт,
В предчувствии подвоха,
Ты вновь почти навзрыд
О смерти просишь Бога.
 

31.01.1996

 

* * *

 

Набычив лоб, сойдя с ума,
И умертвив в октавах звуки,
Вновь расторопная зима
Ребёнком просится на руки.
Она предчувствует разлад...
Кричит: «Юродивый, покуда
В грехах замешкался Пилат,
И от судьбы бежит Иуда –
Твори!»  Пытаясь мне помочь,
Деревья вскакивают с места...
Вот только странно в эту ночь
Смерть разодета – как невеста.


8.09.1994

 

Диалог со Смертью

 

«Эй, юродивый!»

– О! Безносая?..

Ты пошто стоишь в стужу босая?
Али ждёшь кого? Не меня ли? Ой,
Ты ошиблась, Смерть! Щас черёд не мой!

Что ты ластишься, рвань заборная?!
Уж давно не лил водку в горло я.
Не пою,  не пью – мясо кушаю,
Да из форточки Бога слушаю.

А за стёклами – копоть, смрад и грязь.
Я кричу, задрав морду кверху: – Слазь!
Погляди – с вином, с песней, с плясками
Твой народ, как встарь, кормят сказками. 
           
Погляди, услышь – как на площади
Люд простой орёт в небо, –  «Господи!»
Как в церквах с колен на распятия
Смотрят матери, сёстры, братия...

Сколько горечи в тех глазах больных!
Сколько муки там, сколько веры в них!
И под стоны те с четырёх сторон
В унисон – шальной колокольный звон.

Но, как встарь, на клич в небо, –  «Господи,
Помоги хоть ты жизнь не скомкати!» –
Тишина в ответ, копоть, смрад и грязь,
И плевать Ему – что кричу я, – Слазь!

И с проклятьями, да с молитвами
Спим мы сутками, пьём мы литрами,
Век на привязи ходим, бродим мы...
Эй, безносая!..
                           – «Что, юродивый?!»
 

04.05.1987

 

* * *

 

Так это – всё?!  А где – под грохот сбруи –
Проклятья, ласки, слёзы, поцелуи?
Где монолог: «Как долго, в самом деле,
Должна я ждать тебя в своей постели?!»
Где взрыв эмоций? Где – ответь мне быстро –
Французской водки полная канистра?..
Постель согрев, ждёшь агнца, Клеопатра?
Помру – сегодня. Ты погибнешь завтра.
 

25.02.2011

 

* * *

 

Хватит дрыхнуть, хватит спать! Хоть ещё не утро,  
Расколол вечерний сон колокольный звон. 
Егеря почти в упор расстреляли Зубра, 
Обложив его со всех четырёх сторон. 

Кожу с мясом от костей отдирали, рвали 
И бросали через стол злым собакам в пасть.
Бабы прыгали на стол, на носки вставали, 
Позволяли на себе даже кофты рвать. 

Хохот, топот, злобный  лай – пьяная потеха 
Водку вёдрами лила в рот дырявый… Вдруг 
От трёхсотого стакана поперхнулось эхо, 
И стальные топоры выпали из рук. 

И заглох надсадный лай озверевшей своры, 
Шлёт веселье пузыри аж со дна реки; 
И, забыв про рудники, сбив со ртов запоры, 
Развязали мужики злые языки:

«Пусть  на  Кронверкском  валу захлебнёмся кровью, 
Пусть в сибирских лагерях  околеем – всё ж 
Мы заткнём гнилую пасть светскому злословью, 
Окунём святую ложь в старческую дрожь! 
 
Титулованная мразь балуется раем,
Мы, под красный календарь, чтя Господень гроб, 
Пашем, сеем, спины гнём, отдыху не знаем,
Да от злости зверю в лоб запускаем дробь.
 
Хватит дрыхнуть, хватит спать! Громом с колоколен, 
Въевшийся в печёнки страх, враз – под топоры! 
Звонари, давай, давай! Не жалей ладоней!.. 
Тихо, бабы! Это ж вам не хухры-мухры…» 

Бабы  в слёзы, бабы – в плач: « Ой, землёй могильной
Вас на Кронверкском валу забросают!»  Но   
По дороге столбовой, по дороге пыльной  
Без боязни мужики вышли за село.
 
Всё ж традициям верны мужики… К тому же 
На груди рубахи рвать, чай, не привыкать…
Потоптались за селом в придорожной луже,
Погорланили и вновь – тишь да благодать.
 
Хватит, бабы, глотки драть! Не тяните жилы! 
В равелине кровь со стен смоете не вы:
Звонари в блевоте спят кротки, как могилы, 
Мужики в стаканах топят буйные умы.
 
Племя жалкое рабов, что вам клич Свободы!  
Так и будете всю жизнь в страхе спины гнуть. 
Взвыли трубы – егеря снова сводят счёты…
Вся надежда на авось да на как-нибудь.
 

03.07.1989

 

* * *

 

Сжав стакан густой отравы,
Расчехлив блудливый глаз,
Вновь сегодня, Боже Правый,
Я готов пуститься в пляс:
В нервный, громкий, одинокий,
Нужный – как собаке кость.
Приковала к танцам – ноги
В сердце вспыхнувшая злость.
 

15.01.2010

 

* * *

Татьяне Костандогло


Среди прочих напыщенных львиц ты, бесспорно, 
Выделяешься запахом кожи. Звук горна 
Твоего – как набат, предвещающий – вскоре
Эту землю волной смоет в Чёрное море.

Я – которого страх грозным скрежетом стали
В предстоящем бою обезглавит едва ли;
Я, который познал вкус борьбы, запах крови,
Трепещу, когда ты сводишь тонкие брови.

Обескровлен, сражён, припечатан к веригам 
Тихим голосом, взглядом пронзительным, криком:
Из тибетских пещер повылазив, Атланты
Твоим недругам рвут причиндалы и гланды.


31.10.2000

 

* * *

 

Ночь рассвирепела от вздорной премьеры.
Бескровный триумф под цветастым платком
К столбу прислонился. В расцвете карьеры
Звезда, сжав гранёный стакан с коньяком,
В мечтах примеряет роль из Маскарада...
Мозг в рифмы вплетает изысканность строк
В то время; как сверху с усмешкой Сократа
Звезде рукоплещет строптивый пророк.


21.10.2013

 

* * *

 

Голос, взгляд, походка, жесты –
Слепок жизненный... В Белграде
Смерть, схватив костюм невесты,
Льнёт к кладбищенской ограде.

Под стеклом расправив спины,
Подвывая: «Все мы смертны»,
Розы, астры, георгины
Снова ждут сакральной жертвы.

Затхлый запах влажной тверди
Мозг взрывает криком: «Горько!»
Моцарт, Бах, Чайковский, Верди
Нагнетают страсти... Только

Оглашенным – страх неведом:
Растворившись на погосте,
Будешь – скомканным портретом –
Приходить к Отчизне в гости.


17.03.2012

 

* * *

 

Страна, над убогим страдальцем не плачь:
Закончилось время – сплошных неудач.
Сегодня меня, в крайнем случае завтра,
Согреет в объятьях своих Клеопатра.

Отныне прижизненной славой – согреты
Сократовский лоб мой, стакан, сигареты,
Московский коньяк в привокзальном буфете
И даже мои – не рождённые дети.


23.03.2010

 

* * *

Т. К.


Ума не приложу – кому всё это надо?!
Вы – благородны. Я – эстетствующий хам,
Зачатый впопыхах и изгнанный из стада,
И потерявший счёт засаленным грехам.

Я – скопище червей, я – выблюдок клозета,
С восторженностью злой бичующий волхвов.
Ну как же Вы смогли узреть во мне поэта?!
Ну как ошиблись Вы, любимица Богов?!


14.06.1993

 

* * *

 

В две тысячи бесхитростном году,
Почти что став родного батьки старше –
Забронзовеешь, съездишь в Воркуту,
По Брахмапутре проплывёшь на барже,
Пройдёшь сквозь строй состарившихся лиц
На сквернословных ярмарках, вериги
Сорвёшь с души, вернёшься в Аустерлиц 
И жизнь вдохнёшь в неизданные книги.


31.12.2011