1825
привиделось ему в горячечном огне
что начинается нева со слова не
тогда в своём бреду очистив лёд от снега
о нега написал он озеро онега
но нега тоже с не! и небо тоже с не!
точней нельзя сказать чем видится во сне
господь сказал что пётр гранит его небес
не бес но и не бог не с богом и не без
когда из-подо льда покажется вода
быть может не невы изменится на да?
вскрывается ли лёд? скрывается ли рок?
Нева течёт вперёд. Пётр смотрит поперёк.
1978
Рапана
Памяти Константина Кузьминского
Время с пространством – одно,
словам их понять не дано;
может быть, оговорки,
или скороговорки?
звук, заполняющий створки
раковин, мёртвых давно.
Раковина-рапана,
сокровище океана
на столике у дивана,
словно открытая рана,
отзвук ещё живой
распластывающихся явлений,
раскаивающихся поколений,
бег ледяных оленей
по мраморной мостовой;
стрела, пронёсшаяся над головой.
Сколько их, осевших на дно,
ставших каменными ступенями
атлантической высоты,
осветивших будущие мосты
через пропасти Чёрного Времени.
Эту воду пробовали сперва
острова и полуострова,
и прозрачные эльфы, заполнявшие шельфы,
и другие, невидимые, существа.
И слова мои примут форму тогдашнего склада,
рассыпаясь водою из гейзера или фонтана
на светилах Европы или Энцелада:
это – шум, который слышит моя рапана.
Дедал
Наверное, какие-то детали
мы не учли. Так в детстве мы взлетали
в сияющую мысль в блаженстве сна,
где нам была Вселенная видна.
И капал мягкий воск на горы Крита,
и кони Солнца мчались на закат,
и через Океан стремился взгляд
в ту, Западную, Индию – она
в то время не была ещё открыта.
Нам остаются буквы алфавита –
но Гелиоса заходящий след
и Королевы Снежныя чертоги
не сохраняют мудрость прошлых лет.
Я думаю, что так хотели боги;
другого у меня ответа нет.
Вообрази
Вообрази, что бесконечный путь
не существует; что концы с концами
не сходятся; что истинная суть
божественного спрятана жрецами
в швейцарский сейф... Я часто замечал,
что всё, что прежде делалось и пелось,
застыло и осунулось; и врозь
идут события; и мирозданья ось
есть некая уже окаменелость,
а вовсе не начало всех начал.
И звук не возникает на струне,
и Галилей взирает в небо втуне,
и юный Ньютон в английском июне
не пролагает тропочку ко мне.
И ангелов не видно на Луне.
На станциях
На станциях разных планет,
где нас уже годы, как нет,
найди отпечаток, вместивший
безмолвие эры пространной,
не будущей и не бывшей
на отмели этой песчаной.
Со временем странная штука:
в нём нет ни света, ни звука,
а только частые шпалы,
пахнущие креозотом.
Я всматриваюсь в кристаллы,
рассыпанные по сотам
у звёздного ювелира
на бархате ночи мира.
И вправду, зачем стараться?
Все наши карты биты.
Нас упомянут вкратце
в учебниках для элиты
новой, иной Эллады,
где скалы сини и голы,
где в небе рвутся снаряды
и причалы гудят, как пчёлы.
Страна со странностями
1
Страна со странностями, где слова
ведут себя совсем неадекватно,
где из «туда» не следует «обратно»,
а «заново» не требует «сперва».
Наверно, это сон: ведь в ткани сна
теряются логические связки;
зачем же эта ткань размещена
в раскрашенном футляре детской сказки?
А может, весь набор страстей и фобий
собрать в один учебный кабинет,
с периодической системой лет,
дней и эпох, графических пособий,
разломанных моделей?.. Школьный класс:
рыданья над разбитыми очками,
разрозненные знания клочками,
рассыпанный металл наборных касс.
2
В свой звук и отзвук слепо погружён,
поэт – не Зевс, поэт – не Аполлон,
ему не служит истина основой;
ему не стать священною коровой,
укореняются его ростки
сквозь наши сны и наши языки,
как буйный хвощ вдоль горного ручья,
но в праздных строчках правда есть своя.
Поэт – Протей, поэт – хамелеон,
любую форму принимает он
в материи и гибкой и суровой;
расползшиеся ткани бытия
готов он залатать строкою новой,
узором драгоценного шитья.
Извивам и излучинам строки
он следует, линейке вопреки.
3
А в общем-то наш мир не так уж плох,
рассматривая эту жизнь на фоне
недавно завершившихся эпох,
когда ещё мы не были на троне:
там предок наш, совсем ещё сырой,
мог сгинуть докембрийскою порой
и не дожить до наших бурных дней.
Там, говорят, и климат был душней.
Пустыня
Где теперь твои святыни,
под Полтавой битый швед?
Нам не сорок лет в пустыне –
сорок раз по сорок лет.
Ты зачем пришёл когда-то
в царство чёрного квадрата,
где болеют головой
после смены трудовой?
Голова у нас одна,
в ней субстанция видна
из особого раствора
для большого разговора.
Здесь духовная среда,
а ты зачем пришёл сюда?
Прорастай, мой труд полезный;
сей, Язон, рукой железной
семя будущих времён:
паттерн сей укоренён.
Подгребай и ты, болезный,
враг сердечный, лях и швед,
таргет будущих побед.
Я кую свой меч чудесный,
нам вдвоём в каморке тесной
мирозданья жизни нет.
24 ноября 2015
Смысл
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке...
Арс. Тарковский
Мы часто празднуем победу
от горьких истин вдалеке,
когда Оккам идёт по следу
с ненужной бритвою в руке.
И на монашескую бритву
мы то науку, то молитву
готовы выставить в ответ,
а смысла и поныне нет,
как не было во время оно,
нет ни снаружи, ни внутри,
смотри об этом у Платона,
у Аристотеля смотри.
© Виктор Фет, 1978 – 2016.
© 45-я параллель, 2016.