Русский лес
Ветер пляшет в диком танце,
Стёкла выбиты в окне,
Кактус вырос в школьном ранце,
Русский лес прибит к стене.
Вход парадный замурован,
Чёрный вход забит доской.
Домовой в цепях – закован,
Зубы скалит тень с клюкой.
Сирый дом – моё похмелье,
Не войти и не уйти...
Мимо движется веселье –
Светофоры на пути;
Бродят призраки в мундирах,
Засыхает в рамке лес;
Время воет в чёрных дырах,
Сатанинский смех с небес.
Человек – венец природы:
Слой озоновый сопит,
Гибнут храмовые своды,
Млечный путь в тоске хрипит.
Время – строит?! Кто-то рушит –
На местах имея вес.
Слов избыток горло сушит,
А молчанье – Русский лес!
От морей до мелких речек,
Всё очищено в речах;
От нехватки в мире свечек
Измеряют свет в свечах.
На душе моей паскудно:
Написал за упокой…
Стать своим в кругу нетрудно,
Трудно быть самим собой.
Двери
Не ищу чья в том вина –
Не допит бокал вина,
Значит не с кем.
Не до песен мне теперь:
Где забита накрест дверь –
Пыль, да плесень.
Всем репризам вышел счет,
Обложили... коду код
Доиграю!
И кому-то на беду,
Из кольца я в круг войду,
Дверь взломаю.
Всё вхожу в проём дверной,
Но я вновь перед стеной –
Рвутся струны!
Пробиваюсь напролом...
Это будет мой псалом
Посвящённым.
Где есть дверь – слаба стена,
Даже если не одна –
Выход будет.
Только выход – тот же вход,
Кто и как о том споёт,
Как рассудит?!
Значит это не по мне,
Я натянутой струне
Доверяю.
А пороги обивать,
Дверь открытую искать –
Презираю.
Чем всю жизнь глотать слюну,
Лучше раз порвать струну,
Сплюнув кровью!..
Если кто-то не поймёт,
Пусть как жил, так и живёт:
С хлебом, солью.
Город Креста
Все грешны в жизни, но не всем гореть в аду,
И я грешу, уж коль живу на этом свете;
Но нет страшней греха, чем жить на поводу!
Тем более, когда идёт речь о поэте.
Поступок совершает совесть – но не ум,
И защищают честь без здравого рассудка;
А разум дан понять: где музыка, где шум,
И где фанфары, где рожок, где дудка.
Окреп я духом в Городе Креста,
Познал здесь истину позднее, чем законы;
Но понял я распятого Христа
Не позволявшего писать с себя иконы.
* * *
Я подвожу себе итог:
Я – это музыка дорог,
Тональность – вечность.
И.Сумин
Я подвожу себе итог.
Мной много пройдено дорог,
Впервые выбрался на эту:
Она ведёт за горизонт,
Сыграв последний свой экспромт,
Подгонит вечер мне карету.
...Я наполнял бокал страстей,
Пил сам и спаивал друзей –
Нектар мой ядом оказался:
Смешалось в нём добро и зло.
Но почему же мне везло,
За жизнь я вроде не цеплялся?!
И делал ставки наугад,
А проиграв, кричал: «Vivat!»
Им, всем, так надо было выйграть.
Но, впрочем, нет различий в том,
Что мы зовём добром и злом:
Срослись в корнях – одно не вырвать.
Отдам долги, порву с судьбой,
Свой тайный мир возьму с собой –
И с Богом! – завершу злосчастье.
Чтоб душу Ей не потрошить,
Чтоб в жизни больше не грешить,
Один есть выход – безучастье.
Всё понимая – вновь грешу;
За боль простить Ёе прошу –
Я чище слез не видел в жизни:
С небес упали мне на грудь!..
Не пройден, видимо, мой путь,
И рано думать мне о тризне.
Подводные камни
Упругими рвёмся вперёд парусами…
Земля – как мираж, не сойти бы с ума!
Её породнил горизонт с небесами,
Но там притаились подводные камни,
Их чёрный оскал виден только в шторма.
Приблизился бриг наш к невидимой грани,
Без риска удач не бывает и в бриз…
Волну под себя, чтоб подводные камни
Не впились нам в брюхо своими клыками, –
Вдруг с гребня волны мы срываемся вниз!
Но чёрный оскал, злобно клацнув зубами,
Ушёл в глубину – отступив в этот раз,
И первая схватка осталась за нами.
Другая волна подняла над камнями,
Чтоб с самой вершины на них сбросить нас.
Упрямо идём по невидимой грани,
Прорвёмся, погибнем – нам знать не дано.
Оскалились злобно подводные камни –
Вгрызаются в днище своими клыками…
А не было б веры – пошли бы на дно.
Прорвались!.. Вслед брызгами камни плевали,
Потрёпанный бриг наш творил чудеса!
А мачты, устав от натуги, ворчали –
Что реквием камни свой недокричали,
И рано ещё убирать паруса.
Тарика*
О щит замшелый ворон когти точит,
Секирой месяц раскроил закат;
Дробь барабана мне судьбу пророчит,
Тьма приближает мерный стук лопат.
Босые ноги погружая в вечность,
Иду на звёзды, обходя костры,
Где не нужны ни слава, ни известность,
За горизонты – в Пирровы** миры...
Доносит ветер песню под сурдину,
В небесном чане закипает ртуть;
Стреляют сзади – им удобней в спину,
А встречные, с усмешкой:
– В добрый путь!
Зря на меня они наводят порчу,
Кричат с обочин чтоб умерил пыл...
Вскрыл нож рассвета раковину ночи
И перламутр небесный осветил.
Мой путь нехожен, чёрт здесь сломит ногу,
Над головою кружит вороньё...
Мы можем только выбирать дорогу,
Дальнейшее зависит от неё.
---
* путь к истине (ар.)
** старец, наставник у суфиев (перс.)
Вика
Сижу, издеваюсь, над кем?.. над клубникой:
Плодоножки, как ноги у мух отрываю;
Виктория имя, зову просто Викой,
Когда объедаюсь клубникой – в и к а ю.
Сижу, из груди вырываю у Вики
Сердцевину... нет – сердце залитое кровью!
А кто-то сказал мне: «Не больно клубнике!»
И сахаром раны посыпал, как солью.
* * *
Пятьдесят восьмой день
от сотворения чуда
или № комнаты 410.
/п.Н./
Льётся весна, наполняя полсвета,
Я же в другой половине брожу...
Взгляд твой напомнил прицел пистолета –
Выстрел... остался вопрос без ответа,
Ветер и возглас зимы: – Ухожу...
Струны ревут или эхо обвала?
Словно синица – прощанье в руке;
С дьявольских губ в снег усмешка упала...
Шхуна шла в Сочи ко дну у причала,
И оказался вокзал на замке.
Нету машин – ни попутной, ни встречной...
Что пятьдесят восьмой день натворил?!.
С первого дня поезд мчал нас к конечной,
Где в тупике, над платформой извечной,
Ангел с мечем раскалённым парил!
Тайных четыреста десять желаний
Слились в одну волчью ноту луны!..
Только мелодию воспоминаний
Мне не допеть на дороге скитаний,
Не доиграть на обрывке струны.
Негатив
Я – под прицелом меткого стрелка! –
Натягиваю до предела нервы...
Не просветляется моя строка –
Опять в крестах, когда же будут червы?
Разбросанные мысли смысл крадут,
О чём ни думай – всё одно и то же:
Вот площадь, обречённого ведут;
Он на костре уже... мороз по коже.
Листаю инквизиции дневник,
Где рядом мысль и темнота людская…
И пусть давно затих предсмертный крик,
Костры горят, на время не взирая...
В кредит нам вечность выдала века,
Мы разбазарили кредит на даты:
Прошли от «Колокола» до звонка,
До «Красной книги» – счёта на расплату.
Опять в крестах... и мысли смысл крадут;
Не думай, думай – всё одно и то же:
Не изменил состав свой даже Страшный суд!
О чём я говорю и кто поймёт?! О, Боже!
Жесток был инквизиции закон,
Но, может, он отсрочил час расплаты?
Как знать... несчастье счастью бьёт поклон;
Грань дней, ночей – кровавые закаты.
* * *
Я часто говорю себе – всё, хватит, ты устал.
Кому нужны твои стихи и песни тоже?
Не возведешь из песен пьедестал,
А из стихов себе же стенку сложишь.
Так что, теперь, мне бросить всё и бабам мять подол,
Иль за чужою прятаться спиною?..
Я каждый вечер вновь сажусь за старый стол –
И продолжаю то, что начато не мною!
Моя тень
Бездны взгляд рвёт в клочья тело,
Пустота пронзает мозг,
На душе следы расстрела,
Соты в ульях – свечкам воск.
Перепаханы дороги,
Время – кони, храм вдали:
Здесь подрезаны подпруги,
Там кресты стоят в пыли.
Отцвели давно каштаны,
Паутина в небесах...
А Господь стоит, упрямый,
У распятья на часах.
Вера брошена на свалку,
От бесчестья не спастись;
Приготовили удавку
Всем, кто рвётся вверх и вниз.
Пропитались ризы салом,
От креста остался плюс;
Небо выглядит усталым,
И во рту прорвался флюс!..
Солнце катится на запад,
Удлиняя тень мою,
А иконы, словно лапоть,
Где-то перепродают.
Круг, сужаясь для порядка,
Превращается в мишень...
Скверно на душе и гадко –
Жив не я, а только тень.
* * *
Деньги рождают пустые глазницы,
Мальчик слепцов водит под монастырь;
Птицы везде нарушают границы,
В наших границах – свободный пустырь.
Пляшет в руках у портнихи иголка:
Китель – под фрак, хрипоту – под парик;
Кожу разрезать хватает осколка,
Ножницы режут не хуже чем штык!
Соль насыпают на свежие раны –
Рот перекошен, под рёбрами крюк.
Веря в козла, прут на бойню бараны,
Вороны к свалке, гусыни – на юг;
Гуси – в бассейн, на завод – работяги, –
Город прогнивший, слоённый пирог.
Дом на вокзалах находят бродяги:
Вольному воля, за волю – в острог.
Псы без намордников, волки в отстреле,
Львы на арене, а баба с хлыстом?!
Цирк – да и только, все свечи сгорели.
Кто-нибудь, боже, остался с крестом?
Вечность цветов в опылении,
Мудрость цветов в их цветении;
Вечность покоя в движении,
Мудрость его в размышлении;
Вечность вселенной во времени,
Мудрость вселенной в творении;
Вечность людей в их любви и –
Мудрость людей в Библии.
Пастушья свирель
Весна чёрный снег превратила в кисель,
Туман сел на вязкие лужи;
Звучит в отдаленье пастушья свирель,
Лай псов – вдоль заржавленных кружев.
Немало по рощам наломано дров –
Дубы уцелели, да липы;
Чернеют глазницы погасших костров,
Птиц песни похожи на хрипы.
Слепцы! – из тумана выходим на звук,
С прогнившей от сырости злостью;
С презреньем плюём на прадедовский плуг,
И давимся брошенной костью.
В очки научились копейки втирать,
Гадать – на кофейном напитке...
Дано сердцу право себя разрывать!
А право сшивать – белой нитке?!
Пушкин
Карта выпала из рук,
Выстрел слился с ликом женским...
То ли Герман, то ли Ленский,
То ли дьяволы вокруг;
То ли сам я взвёл курок
И мелькаю между строк...
Может, хватит адских мук?
Кто, когда поймёт меня?!
Приближаюсь к знаку восемь,
Но меня всё тянет в осень –
В зал несметного огня!
А количество дуэлей
Умещается в постели...
Друг мой, ты прости меня.
Было шесть счастливых лет,
И условий шесть дуэли;
Ствол из дьявольской свирели –
Недоигранный дуэт!
В 37 закончил драму:
Три, семь, пиковая дама?!
Всё сошлось. Ай, да поэт!
* * *
Ночь своей смолистой чёлкой,
Прикрывая стог с иголкой,
От ушка уводит;
А в степи голодным волком
Ветер пьяный бродит.
Стоит церковь с колокольней,
Купола – насест вороний;
На замке ворота;
Слышен скрип весла Хорона,
Кваканье болота.
Все слова во рту прокисли,
На губах слюной повисли,
Притупились чувства;
В голове роятся мысли,
Только нет искусства.
Но ведь были же мгновенья!
Незнакомки в нетерпеньи
Умоляли слёзно...
Оказался на коленях –
Подниматься поздно.
* * *
Бездонным глазом Воланда –
Отверстие ствола
Нацеленного в голову,
А в жилах крик – пора!..
Но в синеве, под куполом,
Звенит колпак шута.
Куда ты рвёшься, кукольник,
Та высота пуста.
И не тебе с себя снимать,
Кровавый звон вериг,
Тому не время отступать,
Кто истин не постиг.
Что пуля – медь продажная,
Твой крест, как ни крути,
Копьё и губка влажная
Маячат впереди.
Закат багровым пламенем
Сжирает небеса,
Даются в наказание
Открытые глаза.
Не торопи ночь выстрелом,
В свой срок придёт рассвет...
Ещё познаешь истину
Серебряных монет.
* * *
Выбирайся своей колеёй.
Владимир Высоцкий
Нерв натянутой струной –
Вот-вот лопнет;
Может, выпьем по одной –
Закусь сохнет?
Хриплый голос рвёт мой сон,
Бьёт до боли;
Захромал магнитофон
От мозолей.
Бью аккорды в разнобой –
Дурью маюсь,
Мне бы встретиться с тобой...
Поздно, каюсь.
Зачехлю гитару я,
Жить-то надо,
Похудела вся семья
Без оклада;
Зачехлю и за сервант –
Не пропитый,
Пропадай ты, мой талант,
Не раскрытый.
Я теперь в работе – злой!
Дурью маюсь.
Мне бы встретиться с тобой...
Поздно, каюсь.
Жизнь ослабленной струной
Заржавела,
И я рву её строкой –
Надоело!
Ставлю новый я комплект,
Будь что будет;
Ну, а прав я или нет –
Бог рассудит.
Бью аккорды в разнобой –
Дурью маюсь...
Той, сказал бы, колеёй
Выбираюсь.
Мои – Вера, Надежда, Любовь
Тот не прав, кто решил, что мне жизнь искалечил:
Путь изломанный – он мне был выбран судьбой.
А спасали от бед не церковные свечи:
Мои Вера, Надежда, Любовь шли со мной.
У судьбы никогда не просил я отсрочки,
И добро моё путали часто со злом;
Много раз доводили дороги до точки,
Но не бил – даже в картах козырным тузом.
Дни, недели и месяцы к югу летели,
Но на север года безвозвратно брели;
Уже птицы весенние в клетках запели,
А меня всё влекут в синеву журавли.
Неоконченная повесть
Я взвесил всё, чем жил,
Всё для себя решил –
Точнее нет весов,
Чем собственная совесть.
Мой гонг уже пробил –
Рвусь из последних сил,
Но кто сказал – конец?!
Я не окончил повесть.
Спою, придёт пора,
Ну, а пока игра,
Жестокая, и в ней
Не место слабонервным.
Игра как мир стара:
Добро в ней – против зла,
Но чаще, как назло,
Зло побеждает первым.
И не вскрывая карт,
Я знаю наперёд:
Всё проиграю, но...
Не проиграю совесть!
И, до конца игры,
Азарт не пропадёт
И я ещё спою –
Я не окончил повесть.
Держу мир на руках,
А мир погряз в долгах, –
Всё взвесив, продают,
Чтоб как-то отыграться;
Здесь шулеры в тузах,
Туз, даже, туз в крестах...
Все входят в мир с добром –
Не все хотят с ним знаться.
Я взвесил всё, чем жил,
Всё для себя решил –
Точнее нет весов,
Чем собственная совесть!
Мой гонг уже пробил,
Рвусь из последних сил,
Но я ещё спою –
Я не окончил повесть.