Валерий
Бульковский

Странник из Града Креста

Антинад

(Вместо автобиографии)

По аллее парка, наполненной дурманным запахом окружающих её цветов, прогуливались одинокие прохожие. Какой-то неприятный, словно мышиная возня, шум привлёк их внимание.

– Скотина! Ты только посмотри на себя, пьяный свинтус. Ещё из себя гения корчишь.

– Я гений! Я выше гения!!! А твоя беда в том, что ты не можешь делать то, что ты
хочешь, как я.

– Да ну!?.

На центральной скамейке парка громко спорили двое – так казалось окружающим – может, из-за того, что один и тот же, меняя выражение лица и вскакивая со своего места, злобно кричал сам на себя?..

Спор продолжался бы долго... но вот бутылка с водкой опустела, и один из них, устав от нападок другого, мирно захрапел.

– Затих, – тяжело вздохнув, изрёк второй. – Кто теперь тебя тащить будет?

Превозмогая своё отвращение к пьяным, он взвалил его на себя и, пошатываясь от непосильной ноши, поплёлся домой.

Весь его путь прошёл в раздумьях: почему он, который не пьёт, который способен на большее, должен всю жизнь возиться с этим алкашом? Почему бы не сбросить эту храпящую амёбу на мусорную кучу и начать всё сначала – всё то, что когда-то было задумано?..
С большим трудом он открыл входную дверь, и они оба обессиленные рухнули на кровать. Они лежали рядом со своей женой, в соседней комнате спали их дети...

Когда пришло время, эта семья проводила их в последний путь. Вместе они лежали в одной могиле. Земля под голубым небом растила для них цветы, которые каждый день правнуки приносили на могилу и ставили в вазу – под надписью, выбитой на мраморе: «Здесь покоится прах Мастера!»

Песок в ладонях

В Ставрополе дом его прадеда – Иосифа Бульковского – стоит до сих пор. По улице Мира, 254. Чудом уцелел среди обоймы многоэтажек. И дуб, который помнит его ещё босоногим сорванцом...

Мы сидим с Валерой в центре Вселенной – в Тель-Авиве. Жуем гамбургеры, запивая беспроигрышным пепси. Три часа нам отпущено на воспоминания – длинною в жизнь… Музыка прошлого плохо вписывается в какофонию ритмов полупризнанной столицы Израиля. Но передо мной – сам Ёся Тевельевич! Нисколько не изменившийся. Таким его помнит родной Город Креста – улыбчивый, синеглазый, лёгкий на острое словцо. И от этого мир начинает вращаться в обратном направлении – погружаемся в воспоминания…

Предки Валеры (Ёси) перебрались в Ставрополь из Прибалтики в конце девятнадцатого. Века, а не года!.. Предприимчивый Иосиф Бульковский на одной из центральных улиц построил крепкий дом, уже упомянутый выше, и купил паровую машину (заметим – первую в городе!). Одна из его дочерей, окончив Ольгинскую гимназию, вышла замуж за грека Михаила Хиличи. И родилась у них дочь Ирина, будущая мама героя моего рассказа… Тут смутные времена наступили, и бабка Валеры, будучи женщиной не только красивой и образованной (блестяще играла на гитаре, знала французский), но и мудрой, ушла от грека и вышла замуж за… начальника уголовного розыска города Ставрополя Игната Волобуева. Так был сохранен генофонд семьи Бульковских…

Между тем подросшая дочь Ирина вышла замуж за Тевеля Фридмана и родила ему двух сыновей – Александра и Валерия. Эта гремучая смесь национальностей и фамилий даст повод Бульковскому-нынешнему написать о себе ёмкие четыре строчки:

Ну тут ясно, что когда мама Валеры развелась с Фридманом, то её сыновья автоматом стали Волобуевыми…

И понеслось! Бесшабашное детство, лихая юность. Да и могло ли быть иначе у того, кому на челе отмечено быть поэтом и музыкантом?

Это Валера Бульковский напишет много лет спустя. А тогда, в 1968-м, то бишь, в свои восемнадцать, юный музыкант вместе с Владимиром Семёновым и Олегом Демидовым попал в первый ансамбль, который создавали Валентин Леонов и Николай Фунтиков – имена, которые ставропольским лабухам семидесятых скажут о многом.

– Бренчали на гитарах, пели. Или нам только казалось, что пели?.. – усмехается Ёся, – Помню наш первый концерт в проектном институте, на котором сразу поступило приглашение выступить перед работниками главпочты. За тот концерт мы сорок рублей получили – первый наш заработок. Сумасшедшие деньги по тем временам!

Ансамбль назвали круто – «Орфей». Заявки на выступления сыпались дождём. А между тем начались неприятности в музыкальном училище, где Валера Бульковский отбывал срок на теоретическом отделении. В конце концов, выгнали парня со второго курса за… длинные волосы (моё поколение хорошо помнит непримиримость советского общества к патлатым клёш-менам – не место им было в светлом будущем грядущего коммунизма!) Благодаря хлопотам матери, восстановили Бульковского – перевели на заочное отделение. Тут время подошло – призвали Ёсю в ряды Советской Армии. Но от дома уехать далеко не удалось – был назначен руководителем вокально-инструментального ансамбля в музыкальном взводе Ставрополя (художественный коллектив « Звёздочка» назывался, если кто помнит). Отслужил, как отыграл!

А в 1972-м Валера вместе с Геннадием Блоком (тоже известное, между прочим, имя среди музыкальных старожилов) уехал на БАМ. Романтика закончилась, когда пришлось работать в бригаде лесорубов. Хотя и здесь Бульковский вместе с Блоком умудрились между повалкой леса и коротким ночным отдыхом сколотить ансамбль гитаристов. Через восемь месяцев, едва заработав на обратный путь, вернулся Ёся домой.

Дальше были два года в Алма-Ате, где у него родился сын Владислав. Но родные пенаты не отпускали, и в конце 1979-го вместе с женой (уже второй по счёту, но – так уж судьба сложилась) прибыл в Ставрополь. Правда, жена через год уехала от непутёвого музыканта назад, в Алма-Ату, прихватив с собой сына. А Бульковский подался в Ставропольский краевой театр кукол. Не «завмузом» – монтировщиком сцены. Зато судьбу свою здесь встретил – прекрасную Разину (в девичестве Валиуллину), которая и родила ему трёх дочерей: двойняшек Ирину и Валерию, и – свет Валеркиных очей – Христину. Естественно, с актёрским прошлым жены было покончено раз и навсегда…

Потом – семейные будни, суровая жизнь девяностых в рухнувшем Союзе, работа, дающая возможность не жить, а выживать… Слишком свежа память об этом недавнем прошлом, так стоит ли ещё раз?...

(Хотя и ох, как жаль, что размер эссе, оговоренного с редактором, не позволяет охватить все вехи жизни неугомонного Бульковского! Навсегда останется за кадром то, как он от медведя-шатуна уходил, и то, как с другом пытался перейти границу – через Батуми махнуть в Турцию – за что был на четверо суток водворён в одиночную камеру (ещё легко отделался!). И бардовское прошлое в Ставропольском клубе самодеятельной песни. И много ещё такого, после чего остались стихи, песни, проза да память друзей, для которых Ёся всегда рядом, где бы он ни был – в Нью-Йорке, Париже или Тель-Авиве).

Кстати, для всех, кто интересуется – живётся в Израиле Бульковскому хорошо. У него своя квартира, своё, и довольно доходное, дело. Дочки выросли. Старшие – Ира и Валерия – работают. Христина, которой сейчас двадцать, вся в отца – творческая личность. Поёт! Записывает первый собственный диск. По ходу вышла замуж за известного израильского футболиста. Нынче Шанель – внучке Бульковского – уже год. Валера с женой за ней присматривают. От того и время нашей встречи строго лимитировано. И всё-таки…

(… О чём он думал, когда решился бросить всё, и махнуть на чужбину, чтобы начать всё сначала? Может быть, именно об этом Валера Бульковский сказал в своей прозе «Странник»: «…что нужно человеку: лечь в постель или искать любовницу; прикинуться крутым или всё время чего-то бояться? А стоит ли жить в страхе?.. Конечно, страх это ощущение свободы, к которой необходимо стремиться. Страх – это сдерживание величия, от которого нужно отказаться. Страх отступает, когда решение принимается на взлёте, посадка не важна – главное полёт. Никаких мыслей, только чувство восторга и азарта!..»)

После экскурса в бурное прошлое и констатации благополучного настоящего, прощаемся у небоскрёба, в котором расположилась знаменитая израильская алмазная биржа. Мгновение – и Ёся останется только в моей памяти. А так много хотелось ещё – узнать, сказать, спросить… И, будто угадав мои мысли, он улыбается вслед: «Если нет песка в ладонях, значит, нет времени отвечать на вопросы…»

Это ещё не прощанье, – понимаю я…

Вера Поляруш

Тель-Авив–Ставрополь

Иллюстрации:

Валера Бульковский-2008;

Ёся-музыкант, семидесятые;

родовое «гнездо» ВБ в Ставрополе;

БАМ, однако;

Земля обетованная – дошёл;

и опять – семидесятые...

Творчество