* * *
Теперь мы вместе, как ни поверни,
С тобой, пощад не знающая осень.
Из туч с рассветом вытекают дни,
Их вид невыносим, а вес несносен.
Посмотришь вдаль, а даль и не видна –
Туман там или дым. И молча мимо
Течёт река, остывшая до дна,
И кажется – уже необратимо.
Компот наварен тёмный, как вино –
Из поздних яблок с горстью черноплодки.
Печальными дельфинами – вверх дном –
Лежат, из речки выбросившись, лодки.
* * *
Мне тоже больно. Светлый этот мир
Мы получаем только вместе с болью.
Потом уходит в тёмное подполье
Пережитое, но сквозит из дыр.
И прошлое врывается в сейчас,
На время ослепляет яркой вспышкой.
Мне тоже больно, больно, даже слишком,
Но лишь на миг, что вспыхнул и погас.
И снова мир лежит открытой книжкой –
С картинками, что обезболят нас.
* * *
Пока тепло на улице сидеть,
Я буду занимать пустые лавки.
Потом погода сделает поправки,
Мои прогулки сократив на треть.
В уютном сквере – сентябриный рай.
Природа все цвета несёт на блюде.
С собаками вокруг гуляют люди.
Нет луж – любую тропку выбирай.
И время так лилось бы и текло,
Но в сумке тают и текут котлеты…
И этот день исчезнет в бездне леты –
Нелетний день, дарующий тепло.
* * *
Черники мало – скоро отойдёт,
И так уже под осень собираем.
Шальное лето августовским раем
Уральский край накрыло в этот год.
Грибов, конечно, нет, но не беда –
Вон ребятня в озёрах как резвится!
Попозже деток вырастили птицы –
В июне продолжались холода.
Со сдвигом урожай во всех садах,
Зато нет-нет да вызреет малина,
Хоть августа вторая половина
Давно идёт и нагоняет страх,
Что скоро осень… Но пока жара,
Календарю не всякий школьник верит.
Ещё в свободу не закрыты двери.
Но руки от черники мыть пора…
Антоцианы – что это за звери?
* * *
Болеть в июле – что за божья кара!
Ушат воды студёной в летний зной.
Часы болезни, прожитые даром, –
Зимой они не так важны порой.
Но летом – летом! Да ещё в июле…
Скамья в саду напитана теплом,
Все вишенки бока свои надули –
Красивые, уверенные в том,
Что нет того, кто не хотел бы съесть их.
Малина накопила волшебство…
Но градусник в подмышке злые вести
Приносит мне. Не слушать бы его –
Пищит надрывно: вынь меня из жара!
Я выключу, и он прервёт свой счёт.
Представлю летний сад – заросший, старый,
Дающий тень и много что ещё.
* * *
Сегодня облачно. Щадит
Меня, белянку, солнце юга.
Внутри спасательного круга
Не дырка бублика, а щит
От срочных дел – на десять дней,
От суеты – минут на двадцать.
А чем от прочего спасаться,
Спасатель? Всё тебе видней…
* * *
Кончаются дома, и сразу – лес.
Я так жила, и лес шумел за домом.
Но город детства вырос – и исчез.
Всё незнакомо.
Вон там был мой шалашик под кустом.
Стол доминошный стал прогнившей рамой.
Не ностальгия тянет в старый дом –
Уход за мамой.
В окне не ветки тонкие берёз,
А новый дом. Не ходят рядом лоси.
А что сбылось из девочковых грёз –
Никто не спросит.
* * *
Этот город умирает от тоски –
Прошлогодний листопад засыпал ложе,
Навсегда асфальт разломан на куски,
Здесь уныния зыбучие пески
Погребут тебя, а выбраться не сможешь.
Я сбежала далеко от этих мест –
До «забыть» мне оставалась только малость.
Но не пройден до конца несложный квест.
Есть с дороги незаметный узкий съезд…
Как я снова здесь сегодня оказалась?
* * *
В городе N – ни бродячих собак, ни людей.
Здесь из живого – на ветках качаются птицы.
Город не ждёт заплутавших в трёх соснах гостей.
Больно тропинкам сходиться и – вновь расходиться.
Озеро сжалось на вдохе – заковано льдом,
И вспоминает – а было ли как-то иначе?
Странное место – навеки покинутый дом,
Где о желаниях сбывшихся прошлое плачет.
Чаща баюкает нежно свою тишину.
Снег заглушает шаги уходящих отсюда.
Город под грузом иллюзий уходит ко дну –
С выцветшим в детстве флажком ожидания чуда.
* * *
На белом свете снег идёт,
Подсыпав дел невпроворотных.
В непроходимых подворотнях –
Неповоротный поворот.
Забуксовав, прерву свой бег,
И, окружённая сугробом,
Сниму со снежной каши пробу –
Как в детстве, съем с ладони снег.
И побелею изнутри,
А может, даже стану чище.
Мы белый свет повсюду ищем,
А он повсюду – посмотри!
© Татьяна Огурцова, 2021-2022
© 45-я параллель, 2023.