Человек без обязательств
(по мотивам пьесы Ива Жамиака «Месье Амилькар или всё – оплачено!»)
А когда-то он был бродягой, он был свободен.
А когда-то он был не понят самой Вселенной.
А когда-то он помнил Еву, он помнил сердцем.
Он себя не искал, дожив до седьмого неба.
Амилькар, Амилькар! Так зачем тебе бренности ноша?!
Для чего так неистово просишь далёкую Землю?
Ты был там, где любовь освящалась солнцем,
где кудрявые дети пускали воздушного змея
в облака из подушечек хлопка, где спят колибри,
серафимы блаженно летают на синих полотнах.
Захотелось – как все, трафаретного доброго счастья.
Ты купил себе статус и нанял игру актёров
в городах, где дома задевают подушечки хлопка,
не в Афинах, откуда ты родом, не в вечном Риме.
Идеальные люди – причуды заморских сказок
и талант трубадуров с цветочной лесной поляны.
По сценарию друг – безотказный, весёлый парень
врачевал благотворным искусством озябшую душу.
И жена горячо говорила, проникновенно,
что ты даже поверил на время в большое чувство.
А потом ты заметил – тоска ворвалась без стука,
исчерпались простые слова и размылись смыслы.
Дни, как серые волки, ты их гнал, возвращал и думал,
как добротно сплелось, замешалось, срослось земное.
Амилькар, Амилькар! Что случилось, когда ты понял?
Настоящее – неизбежно, со свистом сдувался шарик,
и весёлость была напускная, радушия мало,
друг устал от бесчувствия, друг не назвался другом.
Ты ступаешь по льду, ты же видишь лишь то, что хочешь,
паутинами невода тянешь прозрачную рыбу.
И уже поседели виски и должны быть внуки.
Дочь не может продолжить свой путь, оставаясь в гриме.
И жена… Заварила свой чай на абсурде твоих фантазий.
Ты сказал им: «Играйте чувства, играйте с дрожью!».
Ты в ответе один за их страх потерять реальность.
Привыкание – жилы вторые, вторые судьбы.
Так зачем ты смеёшься от боли, себя не помня?
Тот старик на подмостках – подмена, не ты он вовсе.
Только то, во что верил и слёзы остались правдой.
Только то, что играл… Настоящее было близко.
А когда-то он был бродягой.
Он был свободен.
28 февраля, 2016
Утёс
(притча о силе и слабости)
Слабый думал о счастье, ограничившись тем, что думал,
он смотрел на других, не решаясь покинуть ветви.
«Попытайся!» – звенели птицы, заплетая уютные гнёзда.
Он рискнул и сорвался, поранив крыло о скалы.
В можжевеловом плене устыдился нестойкости духа,
что стремился к подобию силы седого утёса,
что поддался трезвону, что не смог удержаться в небе.
Слабый думал о слабости, не сдержавшей его порыва.
Сильный соколом зорким парил над скалистым стражем
и отыскивал птиц, зазевавшихся в переливах.
Он всегда был таким – сильным только в лазури утра,
в бархатистости ночи непременно родного неба.
Они виделись раз – на вершине утёса, мельком,
когда слабый пришёл от подножья неясных целей,
когда сильный увидел земные деяния сильных.
И утёс знал о слабости.
Но, что слабыми могут быть горы…
31 марта, 2016
* * *
Так и живём. Абстрактный поиск истин
соизмерим с движением во мгле
к пристанищу,
где не без доли мистик
мы видим сквозь любовь,
а всё, что вне –
обыденность.
И лучше бы не знать
всех демонов своих, считать их блажью.
Но ангел терпелив, а жизнь – кровать:
проснуться боязно,
не просыпаться – страшно.
© Светлана Билявская, 2013 – 2016.
© 45-я параллель, 2016.