баллада
облетали берёзы, кустарники
разрушая пейзажи удачные
уезжали позднее обычного
до обидного праздные дачники
молодая весёлая женщина
что гордилась изящной фигурою
для богатого мужа помещика
родила белокурого мальчика
нам подробно рассказывать некогда
как летели счастливые те года
подрастало родимое детище
и гонялось за пёстрыми курами
выводили борзых и легавую
на осеннюю травлю собачники
но не видно среди отъезжающих
одиннадцатилетнего мальчика
губы алые в спёкшихся трещинах
разметался в кровати за печкою
то свернувшись в клубок задыхается
то пугается няни со свечкою
в те поры не нашли ещё метода
как лечить лихоманку падучую
и холодного мальчика бледного
отвезли на далёкое кладбище
целый месяц в нетопленой комнате
безутешный отец напивается
ему чудится, что он ещё один
и его жизнь едва начинается
он встречает красивую женщину
для взаимной любви идеальную
и они по людскому обычаю
сочетаются узами брачными
чередою прошли девять месяцев
золотые надежды сбываются
молодая красивая женщина
родила сероглазую девочку
но, не выйдя из возраста нежного
приняла как младенец играючи
составлявшего гордость родителей
существа неразумного – смерть его
опустевшее детское тельце её
обернули узорчатым саваном
крещена накануне Сочельника
и обвенчана с Богом на Масленицу
чтоб избавиться от наваждения
весь исполнен отеческих чаяний
муж пошёл к чародею волшебнику
с опасением и опозданием
видит стройную смуглую девушку
что сидит под цветущей агавою
вот идёт к океанскому берегу
собирает красивые раковины
сердце, снова в ловушку попавшее
окунается в воду прозрачную
вслед за девушкой в волнах парящей и
далеко от него уплывающей
поднимаются волны беспечные
нагнетая предчувствия мрачные
поглощает морское чудовище
не познавшую чудо зачатия
сколько видел смертей – столько молится
каждый вечер в пустынной обители
чтобы встречные их не обидели
провожая детей-небожителей
Прощай, Икрикидев!
поэма
Икрикидев смотрел на Лаприслоню
Она вела себя сегодня непристойно
И в то же время оставалась непреклонна
И своенравна, так же как всегда
В её зрачках мерцали тьмы и светы
В её уме артачились проблемы
В её движеньях скалились манеры
Причёской рисковала голова
Икрикидев! Прощай, Икрикидев!
Ты маленькой, едва в ней умещался
Неловко вероломно уязвлялся
Склоняя Лаприслоню нараспев.
О, Господи, как ветер неспокоен
Как беспощадно ранен в поле воин
Как судно накренилось от пробоин
Настолько одинок Икрикидев
В страдальческой улыбке рот скривился
Да нет, она не то, чтобы красива
Но я скажу тебе – какая сила
Что с ней не совладает человек
Икрикидев! Прощай, Икрикидев!
Как пчёлы к ночи заползают в улей
Как Лаприслоня вертится на стуле
Любимые прощаются навек.
Когда уедешь ты, она сейчас же
Разводы слёз помадами замажет
И брату своему такое скажет
Фигурой замаячит у окна
Ведь для неё, её сестёр и братьев
Дотошный выбор обуви и платья
Зависит от случайных обстоятельств
Законы моды им не сторожа
Икрикидев! Прощай, Икрикидев!
Не помогают происки и сыски
Напрасны твои шёпоты и крики
Стратег во сне беспомощен как лев.
Теперь прощай навек, Икрикидев!
Ничем отныне больше не рискуя
Он ждал, что ветер выметет и сдует
Следы её последних поцелуев
Губительных как поцелуи стерв
В такой непрезентабельной одёжке
В застёгнутой налево босоножке
В такой неподходящей обстановке
Вертя застёжку в форме буквы Ф
Икрикидев! Прощай, Икрикидев!
Никто его здесь больше не увидит
Она его, конечно, ненавидит
В проклятиях выплёскивая гнев.
Икрикидеву нужно было время
Дабы отвлечься от пустых полемик
Отвыкнуть от мистерий и истерик
Бессмысленных метаний и тревог
Ввести систему множества запретов
Дать энное количество обетов
Внять мудрости приятельских советов
Извлечь из происшедшего урок
Икрикидев! Прощай навек, дружок!
Пусть гребни волн тебе расчешут кудри
Ты весь извёлся в ожиданье бури
И, поражённый горем, изнемог.
А что твоя подруга Лаприслоня
Она застыла с чашей на балконе
Чуть мочит губы в жиденьком бульоне
А грудь её вздымает ураган
То пляшет угрожающе, как кобра
То, кажется, вот-вот проломит рёбра
То в штиле замирает словно мёртвый
Погибший от кровоточенья ран
Не возвращайся вновь, Икрикидев!
Хоть жизнь тебе покажется несносной
Изволь, держа себя в режиме жёстком
Писать так называемый роман.
Растерянный слезливый графоман
Размазанный на грязно сером фоне
Измученный любовью к Лаприслоне
Изгнанником на палубе стоял
Старавшийся быть честным и хорошим
Своей душой в чужое сердце вросшим
В мгновенье ока выброшен и сброшен
В плюющийся отравой океан
Икрикидев! Прощай, Икрикидев!
Тебе уже не выбраться отсюда
Не вырваться из вечности покуда
За валом вал несёт за валом вал.
Так вот она – реальная свобода
Такая поэтическая льгота
То бишь, литературная работа
Исполненная к сроку на заказ
Поэтому Пьеро в костюме панка
Метнулся за борт в маске акваланга
А к ужину в каюту капитана
Был подан маринованный омар
Икрикидев! Прощай, Икрикидев!
Как жаль, что очевидцев было мало
Всю эту ночь штормило и швыряло
И проклинал изжогу капитан.
послесловие
Вдали растаял парусник, и вот
Твоя непоправимая ошибка
Мелькнувшая хвостом в пучине зыбкой
Ушла на дно, сокрылась в глуби вод
Неверно истолкованная жертва
Для Лаприслони нет Икрикидева
В зеркальную оправу смотрит слепо
Прикрыв ладонью пухнущий живот
Икрикидев! Прощай, Икрикидев!
Пришёл предел изнеможённой плоти
Любовь тебя обратно не воротит
Не возвратят мольбы и крики дев.
© Света Литвак, 2010–2012.
© 45-я параллель, 2012.