Софья Грехова

Софья Грехова

Все стихи Софьи Греховой

* * *

 

В поезде, в зеркале туалета, видишь себя, словно в первый раз

думаешь: дал же Боже таких печальных щенячьих глаз

словно никто не гладил по холке, никто не спас

куском колбаски, блюдечком молока

будто столько отвешено было пинков под зад да голодных драк,

что давно боишься людей, недолюбливаешь собак

а во сне, если грезится что-то, так смутное АБЫРВАЛГ

и не ясно: к чему это всё пока

 

думаешь: Господи, я ж совсем не случайно всегда клюю на голый пустой крючок

я как ослик Иа тосклив, как рождественский гусь обречён

по умению жить у меня большой пожизненный незачёт

и в ковчеге давненько заняты все места

ну зачем ты мне дал столько нежности, которую некому донести

этой женственности отчаянной – вечной девочке-травести

отпусти, Карабас, прекрати бесконечно сжимать в горсти

ниточки, что запутались намертво неспроста

 

не могу себя в руки взять, Господи, ну хоть ты прибери к рукам

научи улыбаться, если помнишь ещё, как это делать, сам

у тебя же было шикарное чувство юмора, судя по чудесам,

что ты творил в последние пару дней

ну давай посмеемся вместе, давай устроим безумнейший кавардак,

а то что у тебя за шутки: то потоп, то оползень, то теракт

не смотри на меня с упреком, разожми уже свой кулак

а то задушишь меня десницею праведною своей...

 

Бог молчит понимающе, машинист устало давит на тормоза

в зеркале отражаются грустные, ничего не видящие глаза

 

* * *

 

Девушки в автобусе качались на поручнях,

Как спелые груши.

Мужчины оценивающе оглядывали фрукты

И мысленно прикрепляли ценники.

А девушки смотрели в окна,

На проезжающие БМВ и Бентли,

И там им грезились

Сильные мужчины

С добрыми глазами

Породистых собак.

Не то, что у этих автобусных кобелей…

 

 

* * *

 

Детство кончается первого сентября

С первыми буквами растрёпанного букваря

С первыми правилами жи-ши

Ты подольше этого не пиши

Знание о вещах делает нас вещами

Школьные коридоры увешаны вечно живыми владимирами ильичами

Под слоем пыли издалека он чем-то похож на путина

А впрочем пусть ещё повисит пусть его

Главное ты не трогай не пробуй на вкус все эти мелочи

Не открывай тонких тетрадей в клеточку

Не решай примеров не помни про дважды два

Про двор на котором растёт трава

На траве дрова

На дровах дядя ваня упит «в дрова»

Никогда не играй в слова

не складывай вечность в надежде на вечное счастье

Слова не любят когда их рубят на части

пришивают приставки и суффиксы отрывают корни

Им от этого больно

Они тебе это припомнят

Мы не будем с ними этого делать больше

Ты не будешь больше делаться старше

Мне за тебя страшно

До дрожи

До колик

Почечных

 

Давай еще на год отложим

Время первого колокольчика?

 

* * *

 

Когда мужчины научили меня бояться одиночества,

Я завела кота и ушла на работу,

Но работа иногда заканчивалась

И наступали выходные.

Они накатывались смутным предчувствием

Конца света и начала депрессии

Два раза в неделю.

48 часов в неделю

Я жила в ожидании чуда,

Что зазвонит телефон,

Что придёт письмо,

Что придёт тот, кто заставил меня

Сидеть и бояться одиночества.

А потом – вдруг стало не надо

Ждать телефонных звонков

И твоего появления,

И одиночество оказалось

Таким уютным и сладким:

Кот замурлыкал у меня на коленях,

И позвонили друзья,

И весна ворвалась в прокуренный город,

И захотелось дышать и смеяться,

И носить короткие юбки,

И надеяться, что ещё не скоро

Появится тот, кто опять заставит меня бояться.

___

Ну вот и стала сильной и уверенной

Женщиной.

Кажется…

 


Поэтическая викторина

* * *

 

Концы с концами не сходятся –

Сойдутся с началами

А потом опять всё сначала:

Бесконечно рождаются Богородицы

Бесконечно рожают не то, что хочется:

Мечтали о девочке, получилось иначе – ?

Не получается без конца.

Ещё один мальчик

вырастет без отца.

Станет тонким и хрупким, как хрустальные ножницы

О него порежутся сотни девочек-богорожениц

Будут реветь в подушку, по ночам зализывать раны

Научатся слушать и слушаться маму

Она всегда говорила: осторожнее с колюще-режущими мальчиками

От них образуются трещинки и морщинки, стигматы на пальчиках

От них под левым ребром разрастается что-то огромное, начинает дышать,

за тебя всё решать, мало что разрешать

Кушать яблоки, прогуливаться по городу и прочее, ну как водится…

А потом опять концы с концами не сходятся…

 

* * *
 

Людоедство какое-то –

Встать и проститься,

И можно подумать, что кто-то не умер…

Раздавленной птицей

Лежу на асфальте

В простуженном марте.

 

Хромая, крадётся кошка трехногая –

Даже и смерть-то немного убогая.

Скорей бы сомкнулись

когтистой удавкой

Пушистые лапы…

Противно и гадко.

 

Скорей бы, скорее

Забыться в отчаянии.

Спасибо тебе, мой язык, за молчание,

За то, что не выдал,

За то, что отсох

При прощании.

 

Горячую руку держать – обожжёшься.

Но ты же в перчатках!

Как мило:

– …домой подвезти? -

Береги свои силы

Для новых побед и насилий.

 

Устала. Заплакать паршиво и нечем.

Иду поперёк

Всех дорог и иллюзий,

Пугая беременных женщин

Пустыми глазницами.

 

Пятятся люди,

Обходят и смотрят под ноги

На птицу,

которую переехал

троллейбус,

к которой крадется

трехногая кошка,

а чернёнький Лексус

бесшумно уходит в открытое небо,

как будто и не был…

 

* * *

 

Мы с тобой не коллеги

По работе –

Мы калеки

По несчастью.

По стечению обстоятельств.

По надрывам

За правым и левым плечом –

Кровоточат ещё…

У нас будет: 3 девочки – у тебя,

2 мальчика – у меня.

Ничего общего.

Ничего лишнего.

Никакой наличности.

Никакой ответственности.

Всем по потребностям.

С каждого – по обещанию

не тревожить ночами,

не просыпаться в одной постели,

не гадать на кофейной гуще,

не думать о будущем.

 

* * *

 

Приличные девочки

Патологические отличницы

Вырастают с годами в прокуренных истеричек

Лучше бы в детстве чуть-чуть пошалили со спичками – ?

охладели бы к возрасту зажигалок

знать бы заранее, что в школьной столовой дадут на завтрак,

кем ты станешь завтра:

мастером слова, бабой с веслом или той, у которой два года условно

за плечами на месте подрезанных крыльев...

чем твоё жили-были закончится:

тили-тили, тили-тесто, в зале нет свободного места

или – ?просто: конец.

Знать бы заранее, что все эти правила

Ленца, буравчика, правописания

разовьют в тебе мании, фобии, прочие комплексы

поднимая всё выше планку над плоскостью

жизни, в которой из близких –

лишь томик питерского тунеядца

заставляет так искренне плакать, реже – смеяться

 

* * *

 

Принцы пересели с коней

На чёрные иномарки,

А хрустальные туфельки

забросили в бардачки,

Примеряя их иногда

Залётным принцессам –

После быстрого секса на заднем сидении…

Устало радуясь, что туфельки не подходят,

И можно продолжить поиски.

Все-таки это приятнее результата,

Да и размер для мужчин имеет значение.

 

 

Прощёное Воскресенье

 

Нас с тобой занесло. Мы на острове Непрощения,

Но и здесь наступает Прощёное воскресение.

И без всяких календарей и телефонных напоминаний

накатывают волны воспоминаний…

 

…Как ты звонил и просил, чтобы Бог простил,

а я молчала, а у тебя голос простыл,

а у меня отец постарел, у меня у матери морщины на пол-лица…

Да ты и не помнишь ни мать мою, ни отца.

 

У меня Аннушка масло уже пролила среди бела дня,

и трамвай выворачивает из-за угла, и я не хочу ничего менять.

У меня кровь из носа, у меня шрамы на левой руке…

Да ладно, что я всё о себе…

 

Бог простит, говорю, конечно, я без обид,

и какая разница: кто кого переехал и где болит.

И самое странное – Он тебя и, правда, всегда прощал, а меня – никогда не в счёт,

потому что грешнее тебя ещё…

 

Он меня никогда не простит, ни в какой из воскресных дней

не отпустит грехов – не отдаст мою душу мне,

потому что когда-то любила Тебя больше жизни и смерти, больше всего,

и больше Его Самого…

 

* * *

 

Смилуйся, Государыня Рыбка!

Мне не надо новенького корыта,

Не хочу быть Владычицею морскою,

Не хочу домик где-нибудь в Подмосковье,

Не хочу быть княжною или боярышней,

Не хочу ни мартини и ни боярышника,

Не хочу принца из Тридесятого царства,

А хочу в трубке: «Алло, здравствуй!

Можно, я заеду к тебе ненадолго –

Ну на пару десятков лет или хоть на полгода.

Мне не то чтоб скучно или там жить негде,

Мне просто осточертели все эти злые черти,

Чокнутые девицы, фрики, сплошной Free love…»

Смилуйся, Государыня Рыбка!

В последний раз…

 

* * *

 

Тонкие пальцы выдают

Плохую наследственность

Интеллигента в пятом колене:

Игру на скрипке,

Уроки пения,

Красный диплом и другие прелести

Затхлой угрюмой жизни

В маленьком гетто семейных ценностей.

 

Примерные мальчики

Не пьют в подворотне горькую,

На площади Горького

С нацболами не митингуют,

А тихо покуривают

Марихуану после сольфеджио

За фортепьяно

С учителем пения или словесности –

Они ведь такие нежные!

 

Их всех нашли не в капусте,

А в кандидатских и докторских.

Они – предмет родительской гордости,

Но этого мало.

И старые девы в очках и невинности по уши

Влюбляются в этих лишённых плоти и пошлости

Домашних мальчиков

С тонкими злыми пальчиками,

Умеющими вызывать звуки

Только из скрипки.

А все остальное –

Постскриптум.

 

* * *

 

Ты – капитан запаса.

Спрячу тебя за пазухой,

Чтоб никому не достался.

Я тебе – все сразу:

И мать Тереза,

И Памела Андерсон,

И Ганс Христиан Андерсен,

Беринг и Амундсен,

И много всего разного.

 

Ты мне – принц, генерал, капитан -

Будь кем захочешь.

Я с тобой, кажется, навсегда –

По крайней мере, сегодня ночью.

Ты у меня – между прочим,

Между прочими,

Между прочерком и

Троеточием.

Я у тебя –

где-то между женой и дочерью.

 

* * *

 

Я хочу улететь на юг, с птицами –

Здесь не спится мне. Эх, не спиться б мне!

Я хочу к морю синему, песку жёлтому –

Из этого города, серого и давно уже мертвого.

Его пора посадить за «доведение до самоубийства» –

Он легко выписывает прописки

В небо в небыль в никогда не было,

Раздает тапочки белые направо-налево

Черте чё ещё делает….

Здесь полтора миллиона людей, которым давно ничего не хочется.

Здесь никто не спасет ни от давки, ни от одиночества.

Здесь теряются отчества, отечества, отцовства неясны,

родины нет, одни родинки, одно оголтелое блядство –

как попытка согреться простыми движеньями, чужими касаньями,

зацепиться спутаться языками, закутаться волосами,

зарыться, укрыться, забыться, остаться –

попытка не пытка, попытка опять не удастся,

билетов не будет. Билеты в песочное завтра,

в домашний коньяк, в абрикосовый рай, в тридесятое царство

раскуплены на три жизни вперёд,

и туда никогда не добраться.

Надежда на вырост нам впору не станет –

почему люди не летают,

почему самолёты падают,

почему мне уже не страшно,

день сегодняшний так похож на вчерашний:

Гораздо больше, чем две капли воды – друг на друга,

У берега моря, которого я не увижу в свое последнее утро…

 

* * *

 

машенька ждёт ребенка

Выбирает имя от адама и до адольфа

От кирилла и до мефодия

От федота до якова

От якова до всякого

Думает купит ему красивые погремушки

Станет готовить кашу

Читать хорошие книжки на ночь

а когда подрастёт и спросит про папу

честно расскажет

папа стал святым духом

переехал на небо

это не страшно

и даже почти не больно

я о нём совсем ничего не помню

разве что только

у него были очень красивые сильные руки

настоящего плотника

 

* * *

 

почему-то все время кажется, что непременно успеешь набело

до конца отношений, контрольной жизни – перепишешь с черновика

а тут – бац! – и звонок с урока, учитель идёт собирать тетради,

а у тебя только дата посередине и намечена красная ученическая строка

 

так всю жизнь просыпаешься утром в гордом таком одиночестве

сгребаешь себя с простыней на работу, к которой порядком уже остыл

и вечером пить с друзьями не тянет, домой не хочется,

потому что никто не ждёт там закоренелых отчаянных холостых

 

боевые мы для родителей, которые верят в нас и надеются,

что уж так непременно выстрелим и все цели в десяточку поразим

ты их любишь, конечно, но навещаешь не чаще, чем дважды в месяц,

потому что уж очень тошно в деревню мотаться, особенно в пробках по выходным

 

и пускай некий комплекс вины перед ними вечерами тебя огорошивает,

но ломать себя ты не будешь – пока не время да не пора

и вот хочется же обнять их, сказать дорогие мои, хорошие,

но всегда осекаешься, сберегая неясно кому эти ласковые слова

 

наблюдаешь скептически, как бывшие девушки и одноклассницы

вдруг становятся благостными, говорят про пелёнки да ползунки

у них микрокосмос внутри, у тебя конечно тоже многое получается,

да что-то не радует ни повышение, ни внеплановый корпоратив

 

и ведь до последнего вздоха кажется, что непременно успеешь набело,

что добьёшься, найдёшь, раскроешься, перепишешь с черновика

но уже по тебе звонит колокол и Учитель идёт собирать тетради

а у тебя только дата посередине и намечена красная ученическая строка

 

 

* * *

 

у кого-то дети родятся сами

с глазами лучистыми, чистыми голосами

волосами льняными, сонными чудесами

добрыми именами

моя дочь всё откладывает(ся), не складывается в оригами

не торопится к маме

в живот

под сердцем моим не живёт

снится не часто, какой-то взрослой и странной

говорит: мама, чего ты спешишь, мне ещё рано, мама

у тебя ни кола ни двора ни хаты, одна работа с утра до ночи

ну куда я тебе сейчас, сама не знаешь, чего ты хочешь

ты ж вот куришь по пачке в день и уж год как не можешь бросить

– знаешь, дочка, мне кажется, я вчера нашла на виске своем первую проседь

а когда на днях соседская девочка в лифте мне улыбнулась

вся усталость моя, бесприютность моя, сутулость

испарились, будто ты по лбу моему провела ладошкой

приходи уже не понарошку

не во сне, не в бреду, а под сердце, к себе домой

дочка сидит на облаке, болтает левой ногой.