* * *
О, Муза!
И в поэзии, и в прозе
Ты хороша, как водка на морозе.
* * *
Я хочу
Жить всегда и во всём,
Сожалея о том и о сём…
Чтобы каждый жалел обо мне:
– Ах! – при солнце…
И – Ох! – при луне…
И желал бы со мною побыть…
Ведь жалеть – это значит
Любить!
Сад
Мороз рисует, ах, весенний сад
На стёклах
Запотевшего окна –
И я иду всё глубже
В сад утрат,
Туда, где речка под луной видна.
Где ждёт меня
Забытая любовь
И, как когда-то, обнимает вновь,
Чтобы исчезнуть
В капельках тепла,
Коснувшись лбом холодного стекла.
Во мне
Во мне –
Всё слышащий Бетховен,
Во мне –
Всё видящий Гомер.
Как все в округе,
Я греховен
И свят –
Художник и поэт,
И композитор…
Не секрет:
Другого рядом просто нет.
Друг
Друг
Мечтал о цианистом калии –
Как бы в шутку и как бы всерьёз,
И однажды
Собрал все регалии
И на рынок барыге отнёс.
И, представив счастливый финал,
Не торгуясь,
На яд обменял.
Принял дозу –
И тут же уснул…
Но барыга его обманул!
И мой друг,
Не достигнув небес,
Сам себе удивившись, воскрес
И сказал мне:
– Какой я чудак…
Жизнь прекрасна! Ну, разве не так?
Слово
Сомневаешься –
И снова
Убеждаешься на миг:
Человека
Губит слово,
Грешный праведный язык.
Но, едва наступит тишь,
За погибших
Говоришь…
Нужно
Ах, пока изливается страсть –
То в горячих словах
То в горящем взгляде –
Нужно жить,
Не давая себе пропасть,
Жить – и взгляда, и слова ради.
И, пока в сердце радость и грусть
Не перекипели
И не разорвали его на части, –
Слушать,
Не прерывая любимых говорящих уст,
И жить ради возможного счастья.
А когда уже нечего будет
Друг другу сказать,
Нужно попытаться сказанное вспомнить,
Чтобы
Вдвоём
Повторить опять
И себя воспоминаниями, как надеждами, наполнить…
Шторм
1
В шторм –
С корабля,
В морской прибой,
Через сомненья и страданья…
Она
Покончила
С собой,
Чтобы привлечь к себе вниманье.
И вот –
Не много и не мало –
Она
Морской русалкой стала.
А я ведь
Был на корабле!
И тоже
Плыл к Большой Земле,
И так хотел –
И глух, и нем –
Быть не замеченным
Никем.
2
Она хотела славы
И прямого живого эфира,
И хмельной отравы,
То есть пира среди трезвого мира.
То есть ежедневного
И еженощного праздника…
И бойфренда рядом –
Влюблённого и смышлёного проказника.
И постепенно
Её желания сбывались.
И она вошла – и не смогла –
Это что же такое? –
Выйти из празднично-будничного запоя
И навеки ушла.
Вот какие дела...
3
Был шторм.
Мы с Посейдоном – квиты,
Корабль накрылся бородой,
Метаметамфоры
Разбиты,
Вино разбавлено водой.
На память мне –
Увы и ах –
Обломки слов на черепках.
Морской закончен беспредел,
Мой череп –
слава Богу! – цел.
Бродский в 1965-м году
Тому полвека, – он простился с нами
Простыми гениальными стихами,
Которые «Пророчество» назвал,
Из коих видно: он, увы, всё знал,
Что в нас и вне правдиво и что ложно.
Без слёз читать их нынче невозможно…
Старый психиатр
Эдуарду Русакову
Настали времена иные,
И что я вижу, ум ценя?
Вокруг – одни психобольные!
И все – лечились у меня.
Я молод был тогда и в силе:
Когда они с ума сходили,
Куда идти, я их учил.
Но никого не долечил…
И надо ж этому случиться!
Но, рад и другу, и врагу,
Лечить и самому лечиться
Я так, как раньше, не могу.
И в настроении минорном,
У всех начальников в чести,
Я, чувствуя себя виновным,
Шепчу: – О, Господи, прости!
Начинающий поэт
– Хочу заняться умственным трудом,
Но только погружусь в себя, как тут же,
Как Бродского, грозят меня в дурдом,
Свезти, ах, чтобы не было мне хуже.
– Устраивайся срочно на завод!
Вставай к станку, к звену поточных линий!
Трудись физически, как трудится народ,
И умственных не совершай усилий.
Живи, свою жену и власть любя,
Ценя до гроба занятое место…
Госдума будет думать за тебя,
Отдай свой голос ей, так будет честно!
А если снова умственным трудом
Займёшься – точно, отвезём в дурдом!
А там уж, хочешь смейся, хочешь плачь,
Тебя давно заждался Главный врач,
Поскольку должен он нести свой крест
По выполненью плана койко-мест.
Председатель жюри
Читал я всю ночь
Между строчек
Стихи матерей-одиночек,
Непризнанных поэтесс.
Скажу вам:
Печальный процесс…
Мне жалко их было –
До слёз.
Они сочиняли всерьёз,
Страдали,
Как будто о д н а,
За всех и во всех влюблена…
И я их жалел до зари
И сетовал членам жюри:
– Когда бы имел драгметалл,
Всем первое место б отдал!
А если б имел я гарем,
Всех взял бы туда, без проблем.
Любая их них – Боже мой! –
Достойна стать первой женой!
Там и тут
Я вновь жалею об одном лишь:
Что,
Как бы кто ни возражал,
Стихами Музу не прокормишь –
Так
Хлеб насущный вздорожал…
Вот почему душа и тело
Предпочитают слову
Дело.
Вот почему и там, и тут
Поэты не едят,
А пьют.
Ritratto di Monna Lisa del Giocondo
Всё, что было случайным,
Стало вечным, увы –
Грустный взгляд
И печальный
Поворот головы.
Невозвратные годы
Всё милей и милей…
И улыбка Джоконды,
Моны Лизы моей.
Не плачь!
Предвижу конец.
Александр Матвеичев
1
Не плачь, не плачь, писатель,
Не унывай. Не плачь!
Придёт к тебе спасатель
И даст тебе калач.
А может, и Спаситель
Зайдёт на огонёк,
И Дьявол-Искуситель
Нальёт вина чуток.
И почтальон нагрянет
Тебе улучшить жизнь
И пенсию протянет –
Ты только распишись!
Пиши, пиши, писатель,
Романы и стихи –
Всем, кто тебе приятель,
Замаливай грехи!
Дождись погоды вешней
Сравни её с Мечтой,
И станет жизнь – успешной,
Счастливой и простой…
Ты только лишь не плачь!
Советую как врач…
Открой для счастья дверь –
Всё сбудется, поверь!–
И радуйся, как я, –
Улыбки не тая…
2
Матвеичев улыбку не таит,
И всё же сердце у него болит,
Поскольку он живёт среди злодеев,
Увы, и палачей, и прохиндеев,
Которые готовы за пятак
Снести башку… А могут просто так.
Недаром же зовут, в конце концов,
Посёлок – «Памяти 13-ти борцов».
А я живу совсем в другом краю –
Где люди очень ценят жизнь свою.
И нет в округе злобных палачей,
А много добрых кардиоврачей,
Которые – им только заплати! –
Излечат сразу, Господи, прости.
Поэтому я каждый день лечусь
У них и за Россию не боюсь.
И с кардиоврачами не шучу,
А чуть кольнуло – сразу им плачу.
И посреди сибирских докторов
Я – слава Богу! – весел и здоров.
Триптих
1. Сонет про спираль
Вове Рыжему
Если жил бы я в Ростове,
Я пришёл бы в гости к Вове –
Берег Дона поглядеть
Дома с Вовой посидеть.
А пока что – трали-вали,
К Енисею по спирали
Мчусь в заснеженную даль –
В солнце – ах! – в метель, в февраль.
Потому что, ваша честь,
У меня надежда есть
Точно ведьму на метле,
Встретить Музу в феврале.
Хорошо, что есть спираль!
С нею прошлого не жаль…
2. Паритет
У нас давно сдаётся паритет,
В аренду с Музой мы его берём,
Поскольку, ах, былых сомнений нет,
И нам всё время хорошо вдвоём.
И с нас – да-да! – уже который год
Арендодатель платы не берёт.
А даже – иногда – ну, как тут быть? –
Сам предлагает денег заплатить.
3
Я вчера самогонки напился –
И шутливый сонет написал.
Вова Рыжий прочёл, удивился:
– Ну, Ник-Ник, ты Петраркою стал!
И сказал я ему: – Что ты, брат!
Это всё самогон виноват.
Как с такою чаркою
Да не стать Петраркою?
С ней такая благодать –
Можно и Шекспиром стать!
Трактат
Мир нам дан
В ощущениях,
В представлениях,
В сновидениях.
Кем он дан?
И зачем?
Где сейчас вы, друзья мои,
Излучавшие свет
Наяву, как во сне,
На земле,
Много лет.
Где теперь этот свет?
Кто
Раскроет секрет?
Сердце бьётся всё чаще:
Сколько зим – столько лет…
Среди молний слепящих –
Ах! – и грома – вослед.
Супрематизм
В черноте Малевича квадрата
Я на фоне правды или лжи
Вижу отражённую когда-то
Пустоту любой живой души.
Во имя
Мы все – преступники, с рожденья
Вдруг преступившие черту –
Живём во имя наслажденья
И воспеваем красоту,
Чтобы однажды всё забыть
И смерть в награду преступить…
Механический соловей
Трали-вали, увы…
Тили-тили…
Жёны, дети, контракты, друзья
Постепенно певца превратили
В механического соловья
Без души…
Удивляйся, народ:
Бросишь денежку –
Он и поёт.
Спасенье
Спасенье – там,
В морской волне,
В любви,
В массандровском вине.
Вперёд!
Чего ты ждёшь, мой друг?
Смотри – Си-бирь-бирь-бирь вокруг.
Здесь на безлюдье
Нет любви.
Иди! Беги! Лети! Плыви.
* * *
Поэзии, увы, девятый вал
Нёс гибель всем,
Заплывшим за экватор.
Но мне стихов
Никто не диктовал!
Я диктовал их сам, поэт-диктатор.
И волн валы по чувству и уму –
Все – подчинились слову моему.
* * *
Сегодня
Мне хватило воли
Снять приступ коронарной боли,
Поскольку,
Милосердный Бог,
Ты мне в тот самый миг помог
На все причины
Кол забить
И о последствиях забыть.
Реквием Мейерхольду
Всеволод Карл Казимир Теодор: 28 января (9 февраля) 1874 – 2 февраля 1940
Мейерхольд
Устроил
Фейерверк,
Да такой,
Что старый свет
Померк –
Всем чертям
И всем смертям
Назло,
Так, что стало вдруг
В Аду
Светло
И понятно,
Где – добро,
Где – зло.
Испугались
Черти,
Закричали,
И его
За это
Расстреляли,
И назвали
Райским садом
Ад,
Где никто
Ни в чём
Не виноват,
И где помнит каждый человек,
Что такое
Театральный век,
И
Где в фейерверках –
Там и тут –
Ангелы
Невинные
Поют.
Ветеран
Нам твердили,
Что цель нашей жизни –
И любой –
Впереди, в коммунизме
И указывали без виз
Точный путь:
Кому – вверх,
Кому – вниз…
В поднебесье – одни,
Боже мой,
А другие –
Давно под землёй.
Только я –
Как во сне, наяву –
До сих пор
Между ними живу.
* * *
На высотный дом, на крышу,
Я поднялся –
Благодать!
Всё-то вижу,
Всё-то слышу,
Обо всём могу сказать.
На богов я не в обиде.
Только жаль,
Что на земле
Нас не слышат и не видят!
Все – в заботах о рубле…
* * *
Закатилось солнце, даль померкла,
И стихов сюжет довольно прост:
Позади – порог, ведущий в церковь,
Впереди – дорога на погост.
Была любовь
Была любовь –
В красе и в силе,
Желанье сделать жизнь красивей,
Когда,
Вменяемы едва ли,
Все пили, пели, танцевали.
Но постепенно все устали,
Хотеть напрасно
Перестали.
Увы,
Увяла красота,
И стала жизнь совсем не та.
Была любовь!
Была в избытке –
И лёд, и жар, и бред в крови…
Остались жалкие напитки –
Бессильный
Суррогат любви.
Сонет
И вновь ко мне аллеей парка
Идёт Шекспир, за ним – Петрарка,
А следом в город из ворот
Поэт Матвеичев идёт.
Он только что, сомненья нет,
Прекрасный сочинил сонет
И говорит мне: – Ваша честь,
Позвольте мне его прочесть, –
И вслух читает – Боже мой! –
Перед собравшейся толпой –
И про тюрьму, и про суму…
И люди хлопают ему.
А кто-то даже, в меру пьян,
Нас приглашает в ресторан!
* * *
В феврале начинается
Таянье снега,
И меня достаёт непонятная нега.
Просыпается эрос
В солнечном свете –
Из таёжных берлог выходят медведи.
Бактерии безумия
Вырываются из лабораторий,
Превращая Украину в пылающий крематорий…
И волонтёры,
Мечтая о русском квасе,
За 1000 долларов гибнут в Донбассе.
Литераторы путают
Поэтику и политику
И ненормативно реагируют на любую критику.
И 2015-й год становится не годом литературы,
А годом халтуры
И макулатуры.
Ах, и сумасшедшие
Начинают слышать инопланетные голоса,
И Земля – плюс на минус – меняет полюса.
На семи замках
Старушка, помню,
Девушкой была,
Любовь любила
И вино пила,
И дверь не запирала
На замок,
Надеясь,
Что заглянет к ней дружок.
Я, помнится,
Хорошим был дружком!
А нынче дверь
Украшена глазком,
И цепь гремит:
– Кто там? – увы и ах,
Перекликаясь
На семи замках.
Диалог
– Поэты,
Вас никто
Не слышит!
– Неправда!
Слышит –
Тот, кто пишет,
И уж, тем более,
Читает.
А есть и те, кто почитает!
А ты
Не слышишь?
Значит – псих,
Увы,
Среди слепоглухих…
* * *
О, прекрасные мгновения! –
Наших снов
Прикосновения,
Наших страстных слов и уст,
Без которых мир
Так пуст...
Под дождём
Куда
Идут дожди?
Туда,
Куда вожди
Зовут людей всегда:
Отсюда – в никуда,
Которое,
Конечно,
Бессмертно-бесконечно,
Где тяжесть лет
Легка,
А счастье – на века,
Где,
Если не тужить,
Нам всем придётся жить –
Заботами вождя
Укрывшись
От дождя…
Я вспомнил
1
Я вспомнил,
Как
Под ласковым дождём
Стояли мы,
У церкви,
За горсадом.
…………………………………
А дождь идёт,
А мы чего-то ждём…
…………………………………
Как было хорошо с тобою рядом!
2
Как дождь закончился –
И что же?
Так
Солнце высветило даль,
Что церковь сделалась похожей
Вдруг
На космический корабль.
И я сказал:
– Давай войдём –
И улетим с тобой вдвоём? –
Какие силы в этот час
О, Боже,
Удержали нас?
Быль
Поэт, трудяга,
Не бездельник,
Всем юным гениям под стать,
Увы,
Работал ради денег –
И перестал стихи писать.
Зачем писать,
Когда в кармане
Капусты – куры не склюют,
И поэтессы
– Мани! Мани! –
Танцуя рядышком, поют…
У каждой –
В ушках погремушки:
Вот – самый клёвый из юнцов!
Зачем писать?
Когда есть Пушкин…
И Тютчев был, в конце концов!
И все зовут тебя красивым
И говорят:
Зачем писать?
Когда так просто быть счастливым:
Пить –
И «Цыганочку» плясать.
И он,
Как радостный бездельник,
Забросил творческий процесс
И жизнь прожил
Совсем без денег
С одной из бывших поэтесс,
Которая –
Вот их могила –
Лишь одного его любила…
© Николай Ерёмин, 2015.
© 45-я параллель, 2015