На лужайках персонального Парнаса
Тимура Шаова

По мотивам одного интервью

Внутренний монолог моих ровесников ‒ забавная штука. Многие из нас перечисляют, в стиле зицпредседателя Фунта, промелькнувшие станции: «...до перестройки... при перестройке... после Союза... в эмиграции... при дефолте...» Да что там, нам сидеть ещё и сидеть в навязанных современной историей ситуациях, перебирая чётки собственной несвободы. И самый свободный в любое время, от античности до Saturday Night Live, ‒ это человек, вышедший на площадь, человек, смеющийся вслух.

А потому ‒ послушаем Тимура Шаова, автора-исполнителя эпохи постмодерна с милым (по крайней мере, моему сердцу) южным говором, такого обманчиво простого, откровенного, лёгкого и присутствующего, в экзистенциальном смысле слова, в общении. Общаемся в формате виртуального интервью для интернет-радио «Поговорим», заштриховывая расстояние между Москвой и Нью-Йорком (прослушать полностью можно на сайте https://www.radiopogovorim.com/).

ГИ: Как у вас произошла первая публикация?

ТШ: Ну, всё началось с поздравлений, которые я писал всем. Вот в том же самом жанре я продолжаю работать и сейчас. На самом деле, большое спасибо Сергею Владимировичу (Сутулову-Катериничу), главному редактору «45-ой параллели», который меня впервые опубликовал и писал статьи обо мне в «Ставропольской правде».

По утверждению В. Набокова, цитаты ‒ это векселя, по которым цитатчик не всегда может платить. Но Шаов делает это так здорово и зубодробительно-блестяще, что начинаешь понимать: это ‒ планомерно выстроенный из всякой всячины мир. Наш персональный абсурдик ‒ построили и живём. Вот пример цитаты музыкальной (имеющий уши да услышит фразу из григовской сюиты «Пер Гюнт») и к ней цитаты литературной (с текстом ‒ вполне узнаваемым):

Так начиналось. Но сегодня Шаов, даром что участвует в мероприятии в поддержку «Журнального Зала», не верит в то, что его песни как жанр имеют отношение к печатному слову:

‒ Не надо печатать мои песни, они ‒ не стихи, а именно песни… Я не поэт, эти тексты хороши только тогда, когда я исполняю их сам. Не знаю, почему – может, комплекс неполноценности: слушаешь со стороны ‒ и не так спето?

ГИ: Мне кажется, что это не просто весёлые песенки. Ваши песни, особенно ранние, ‒ это плотные тексты, которые не теряют привлекательность и тогда, когда видишь их на бумаге.

TШ: A я говорю «стишки». Я предпочитаю относиться к своим творениям с юмором; когда я слышу «моё творчество», я начинаю напрягаться… Я люблю играть, валять дурака. И иногда из дуракаваляния получается что-то пронзительное.

Тимур Шаов просто поёт свои «песенки» ‒ сам себе поэт, сам себе композитор, сам себе философ и наблюдатель ‒ «над схваткой»? Вот так он видит себя:

Резюме, почти что анамнез.

ГИ: На кого рассчитаны Ваши песни и диктует ли Ваша целевая аудитория «приёмы»?

TШ: Вообще моя публика ‒ это интеллигенция, думающая публика. Но надо всегда меняться и надо играть. В последнее время я начал возвращаться к тому, с чего начинал… напишу диксиленд какой-нибудь дурацкий, а публика скажет: «Ну, как Шaов опростился…» ‒ но мне так хочется!

ГИ: Вы заняли некую свободную нишу в жанре авторской песни. У вашей печки лыжи не стоят.

TШ: Нателла Болтянская обо мне написала «бард без романтики». Я сам пою и сочиняю, и по вторичным половым признакам я – бард.

ГИ: А что же произошло с врачеванием, это ведь такое писательское дело, a Вы переключились на человеческие души. Вы вообще какой доктор?

ТШ: Я ‒ терапевт, потом был эндоскопистом. Когда работаешь в районной больнице, делаешь всё. Много было всякого в моей врачебной жизни. Это настоящая мужская профессия, а не то, чем я занимаюсь. Когда я смотрю на своих друзей, чего они достигли, ‒ совершенно сумасшедшие вещи делают в кардиоцентре, это высший пилотаж.

ГИ: Профессия с мускулами. Но и Ваша нынешняя ‒ древняя и важная…

TШ: …Слушатели, наверное, сразу вспомнили о журналистике и проституции.

ГИ: Ваша профессия ‒ это человек, который режет правду-матку, бросая вызов власть предержащим.

ТШ: Сейчас, пожалуйста, режьте свою правду-матку в заранее отведённых интеллигенции местах, в интеллигентских Гайд-парках.

Тимура сложно спровоцировать на пафос. Шаов, олицетворение постмодернистской иронии, далеко не всегда, далеко не ко всему добр («Какая интересная эпоха, / Пойду ещё патронов докуплю»), но и с одной и той же обличительной интонацией ‒ не надо. Разница между лукавой улыбкой и навязчивым цинизмом ощущается как глоток свежего воздуха. И до чего же интересно следить за прихотливым сочетанием шаовских «кирпичиков»!

Что это, вполне прозрачная пародия на «Письма римскому другу»? Да уж какая тут пародия ‒ вон, откликается в интервью:

ГИ: Eсли бы у Вас было неограниченное время, неограниченные деньги, где бы Вы жили, что бы делали?

ТШ: Ну, жил бы где-нибудь на море…

ГИ: T.e. если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря?

ТШ: Вы имеете в виду, в России?

ГИ: Откуда я знаю, что Вам по душе? ‒ выбирайте, весь глобус Ваш.

ТШ: Я не смог бы оторваться от России, но обязательно жил бы в большой компании, чтобы родственники и друзья, и все силы бросил бы на детей. Я ‒ семьецентричный человек.

ГИ: Как Ваше имя определило Вашу судьбу?

ТШ: Я не задумывался над этим, но, наверное, было положительное влияние. Я ведь доволен своей судьбой. «Тимур и его команда»... У меня всегда есть какая-то команда ‒ моих музыкантов, моя семья ‒ тоже моя команда…

ГИ: Есть какие-то вещи, которые вас пугают?

ТШ: Пугает неизвестность и нестабильность какая-то, и агрессивность. Агрессивность всегда пугает. Ну, не прямо пугает до коликов. Нет, вероятно, я не за себя боюсь, мне не страшно.

ГИ: А что радует?

ТШ: Дети, успехи детей (у ТШ трое) ‒ это вот радует. И я радуюсь, когда что-то получается; вот вчера закончил песню – обрадовался, потом посмотрел ‒ расстроился, а сегодня опять радуюсь, что вышло.

Всё просто, от нашего подсознания ‒ вашему подсознанию:

Сами разберётесь, уважаемые. Готовьте носки для секса.

Тимур Шаов играет в текстах ‒ играет с аудиторией, не заигрывая и не приседая на корточки. Но вот, игры в сторону, Тимур Шаов, автор-исполнитель, сатирик, поэт и музыкант в 2018 году удостоен Премии Московской Хельсинкской Группы «За защиту прав человека средствами культуры и искусства».

Значит, «В посёлке Бармалей / Жизнь стала веселей»? ‒ и вправду «из дуракаваляния получается что-то пронзительное»?

Галина Ицкович

Фотографии из личных архивов

Галины Ицкович и Сергея Сутулова-Катеринича