Михаил
Грозовский

Родился в Москве 24 сентября 1947 года.

В 1964 году окончил вечернюю школу. В 1965 году стал студентом вечернего отделения физического факультета МГУ. Окончил МГУ в 1971 году по специальности физик-лазерщик, работал в лаборатории знаменитого Рема Хохлова. В 1978 году поступил в Литературный институт имени А. М. Горького (семинар Е. Винокурова, отделение поэзии).

Автор двух книг документальной прозы:

«Ударный «Калибр» – по истории завода «Калибр» М.: Моск. рабочий, 1982;

«Первенец отрасли» – очерки по истории 2-го Государственного подшипникового завода. М.: Моск. рабочий, 1989;

семи сборников стихов:

«Я встретил хороших людей» – стихи, М.: Советский писатель, 1988;

«За всё плати душою, брат» – стихи, М.: Современник, 1989;

«В неоскорбляемом пространстве» – стихи (совм. с Вл. Поповым) М. 1995, изд. «СТ»;

«Стая белых ворон» – стихи, М.: Изд-во «Х. Г. С»., 1998;

«Грозовда» стихи (совместно с Вадимом Ковдой) М. Академия, 2004

Стихотворения, сборник стихов. М. «Академия» 2008

«Бродя и всматриваясь в лица», стихи, Киев, «Радуга» 2010.

Автор более полусотни детских книжек. Автор более сотни стихов к детским песням, записанным на аудио-дисках. Один из авторов проекта «Синтез слова и музыки», известного как ВеДеДо (Весёлый День Дошкольника) и рекомендованного Федеральным институтом развития образования (ФИРО) для детей и родителей, а также для музыкальных руководителей детских садов Российской Федерации.

Составитель двух поэтических антологий:

«Гордость и горечь» и «Свет двуединый. Евреи и Россия в современной поэзии», которая по опросу «Независимой газеты» вошла в число литературных достижений 1996 года.

Премия журнала «Наш современник» (1993).

Премия журнала «Кольцо «А» (2007).

Международная премия «Круг родства» (журнал «Радуга», Киев, 2008).

Премия им. К. И. Чуковского (2014) «за плодотворную деятельность, стимулирующую интерес детей к чтению, к отечественной детской литературе».

Диплом лауреата IV АРТИАДЫ НАРОДОВ РОССИИ (2016).

Почётный Диплом имени Павла Флоренского за вклад в укрепление Православия в России (2016).

«В ожидании чуда земного»

Голос Михаила Грозовского в хоре наших детских авторов ясно различим. И не только благодаря изрядному количеству созданных им книжек для детворы (их общим числом не менее полусотни), безупречному вкусу и литературному мастерству, помноженному на верность традиции. Михаил Грозовский обладает редким, незаменимым даром говорить просто, ясно и доходчиво о самых сложных и подчас противоречивых вещах. Однако изданные с небольшим временным интервалом («Стихотворения», 2008 г., «Бродя и всматриваясь в лица», 2010 г.) два сборника его лирики стали настоящим подарком взрослому, взыскательному читателю. И, как ни парадоксально, именно его стихи, адресованные вполне зрелому ценителю, помогают лучше понять, почему он так много и плодотворно работает для детей.

«Путешествие в обратно»

Конечно, можно сколько угодно повторять ставшие уже избитыми слова о том, что все мы родом из детства и во всяком взрослом человеке живёт ребёнок. Но каждый настоящий поэт заново открывает для себя эту истину и делится ею с нами, читателями:

Взгляд поэта, обращённый внутрь себя, позволяет ему не только вернуться в тот относительно безмятежный, лучезарный мир, где были всегда рядом отец, мама и младший брат. Он позволяет Грозовскому хотя бы ненадолго возвратиться в наше общее прошлое, где царят покой и счастье, пусть иллюзорные:

Такая складывается у поэта сказка о потерянном времени, очень грустная и сугубо для взрослых. Как писал незабвенный Борис Чичибабин, «Мы в той отчизне родились, которой больше нет». Но Михаилу Грозовскому вновь и вновь мучительно хочется хотя бы на миг оказаться в её «неоскорбляемом пространстве».

«А сердце мучилось от боли…»

Поэзия Грозовского, как и живая жизнь, соткана из единства и борьбы противоположностей. Человек ищет счастья и понимания, гармонии и покоя, а оказывается в ситуации драматической, а то и трагической.

В его предельно исповедальных стихах о любви отразились всевозможные испытания и соблазны, которые жизнь воздвигает на пути этого чувства: ревность, обиды, измены, страдание, упрёки и даже желание мести. Но есть в них и свет, и благодарность за счастье, и высшая верность: «Та, прежняя, кого во сне целую и люблю…»

Череда коллизий и ошибок, через которую судьба проводит лирического героя Михаила Грозовского, пройдя сквозь кристалл художественного осмысления, становится правдивой историей взросления и возмужания его души. Однако она не проходит бесследно, оставляя горькую память и выжигая глубокие шрамы:

В душе любого человека борются центростремительные и центробежные силы, желание прочных, нерушимых связей и человеческого тепла, с одной стороны, и стремление к свободе – с другой. Однако только поэт найдёт единственно верные, простые и точные слова для выражения этого извечного противоречия: «А сердце мучилось от боли – и жить без боли не могло».

«По родине, оставленной навечно»

Как и для большинства людей среднего и старшего поколения, для Грозовского развал Советского Союза стал не просто крушением империи – личной трагедией. Он мог бы повторить с горьким недоумением вслед за Чичибабиным: «Я с родины не уезжал. За что её лишён?» Жить в том же самом доме, на той же улице – и мучительно вспоминать страну, которую мы потеряли, осознавая, что «в мире нет её пространств и нет её времён» – безусловно, испытание не из лёгких. Однако и постоянный плач о том, что «свет в душе утерян» – тоже не выход из положения. В этой ситуации для Грозовского подлинной национальной идеей становится сохранение и приумножение богатств родного языка, которому он верно служит как версификатор и мастер слова. И «строй высокой русской речи» становится тем спасительным воздухом, которым он дышит. Кстати, не только высокой. Грозовский великолепно чувствует и стихию повседневного, разговорного языка, и особенности простонародной речи и умело пользуется их возможностями в своих стихах. Поэт прекрасно понимает: мышление неотрывно от слова, и ГОВОРИТЬ ПО-РУССКИ означает ДУМАТЬ ПО-РУССКИ.

* * *

Михаил Грозовский не пишет статьи на тему «Как делать стихи» и не ведёт мастер-классов, хотя я уверена, что мог бы. Всякая выспренность, претенциозность и назидательность ему органически чужда. Высшая мудрость, по его мнению – «умереть, не став пророком или судьёй». Читателю своему он доверяет полностью и не хочет становиться в позу учителя или гуру:

В своих стихах поэт не чуждается иронии и самоиронии, не отстраняется от примет повседневного быта. Как и каждый его читатель, он бредёт по жизни «в ожидании чуда земного». Но ведь не у каждого, «как дикий одуванчик у забора», рождаются и расцветают крылатые строфы. В чём она, сокровенная тайна поэзии, её неуловимая, ускользающая суть? Может быть, в природной лёгкости дыхания, которую так ценил Бунин? Или в правильном выборе позиции и точки отсчёта: «…Качаясь с вершинами вместе и глядючи выше вершин»? Или в профессиональном умении пользоваться повторами и рефренами, аллитерацией и рифмой? Бог весть.

Ясно одно: Михаил Грозовский этой тайной владеет.

Елена Печерская

Творчество