Михаил Фисенко

Михаил Фисенко

Все стихи Михаила Фисенко

* * *

 

Август в открытые двери вошёл,

Легкая грусть расставания с летом…

Крутится неба тяжелый котёл,

Росные входят утрами рассветы.

 

Лунной тропой за звездою пойду,

В августе месяце точные сроки,

И, ощутив, я, наверно, приму

Осени токи, щемящие токи…

 

Мне светлячок путь укажет в ночи,

Словно бы друг на моём бездорожье,

Светится искра горячей свечи

Между мечтой и мятущейся ложью…

 

* * *

 

В глубинах седых мироздания

Уголья потухших костров…

И мчимся мы к ним на свидание

Сквозь годы и плен облаков.

Мы мчимся и вот уже ближе

И чётче планетная быль.

На тропах таинственно рыжих

Легенды рассеется пыль,

Осядет, и встанут чертоги

Чужой, неизвестной земли,

Которые древние боги

Когда-то на ней возвели…

И к нам приходили легендой,

Прозреньем далёких веков,

Какой-то оборванной лентой

Безгласных, не понятых снов…

И слово и зрячая память

Для нас эту боль сберегли,

И тайной непонятой ранят

Живые побеги земли,

И тянут – кругами, кругами

За пену седых облаков,

И мир выпрямляется в небо

Оттуда – из прошлых веков…

 

 

* * *

 

Вдохнуть полной грудью весеннего ветра,

Подснежник увидеть под мокрой листвой,

Ручей, что по каплям течёт из-под кедра, –

Всё это зовётся родной стороной.

К берёзе припасть, к белой русской берёзе

До самых глубинных и искренних слёз,

Греть руки друзей, остывая в морозы,

Всё это зовётся родной стороной.

Каких бы краёв ты вовек не изведал,

Как птицу весной, душу тянет домой –

К замшелым камням,

                            к песням прошлого дедов,

Всё это зовётся родной стороной.

 

2006

 

* * *

 

Великие стройки Китая,

Слетаются к ним москвичи…

Родные края покидая,

Чаи распивают в глуши.

Как дети большой перестройки,

Как птицы с упругим крылом, –

На запах большой новостройки,

Но дышат последним костром…

И я – их попутчик случайный,

За мной – всё тайга и тайга.

И движется медленно чайник,

И чья-то чужая рука

Нальёт мне с дымком и наваром

Впитавший леса кипяток.

И жизни другой голос с жаром

Меня позовёт за порог.

Войдёт и в меня перевалом,

Последней нелёгкой тропой…

Отсюда в Китай валят валом –

И что я с какой-то тайгой…

И что там все наши проблемы…

Их встретит великий Китай.

И новые светлые темы,

Их хватит на всех через край.

И лишь на вопрос мой серьёзный:

«Что будет вот с этой страной?»

Ответ я услышал несложный:

«Прокормитесь вашей тайгой.

Напьётесь берёзовым соком

Загадочных русских берёз,

И, может, решите с Европой

Таинственный русский вопрос…»

 

2001

 


Поэтическая викторина

* * *

 

Друзья уходят и не расстаются,

В осенний день, когда ещё тепло…

Как будто листья в небеса сорвутся

И догорят, и просто, и светло…

 

В осенний день, когда старуха осень

Листком прощальным стынет на стекле,

Когда в высоком мире светлых сосен

Я начинаю думать о тепле…

 

Друзья уходят, просто так уходят,

И на прощание рук не подают…

И только в память, в эту книгу, входят,

Как путники, обретшие приют…

 

* * *

 

Искали нам гармонию в бараках,

В дурмане снов, в нашествии вина.

В долбящих душу неподдельных страхах,

Где тишина была истреблена.

 

В осьмушках хлеба и под

                           строгим взглядом,

Сличавшим всё на стареньких весах,

Она жила неподалёку, рядом,

Забытая когда-то в небесах.

 

Каким-то позабытым древним греком,

Оставившим расколотый горшок.

Он был другим, небесным человеком

И для него нам не хватило строк…

 

Мы суетились, торопясь писали,

Что было плохо – торопливо жгли,

Лишь только греки с тех небес взирали,

Как наши венценосные божки.

 

Нас обжигали кирпичами в печке

И за собой настойчиво вели,

Мы шли вперёд, горели словно свечки

И в сторону шаг сделать не могли.

 

И вот теперь титаны новояза

Приставят к нам игольное ушко,

Коль не пройдёшь, твой рот прикроют сразу

Или посадят думать на горшок.

 

Как всё знакомо, тот же самый ветер,

И будет горца палец нам грозить,

Но под рукой живой горячий пепел

И думать нам о нём не запретить…

 

* * *

 

Одна лишь в том твоя вина,

Что я пишу, когда Луна,

Когда весенний солнца луч

Разрежет молчаливость туч.

Я всё пишу, я всё спешу

И немоту строкой крушу.

Хочу на тысячу веков

Разбить молчание строк и слов.

Одна лишь в том твоя вина,

Что ты стройна, что ты вольна.

Ты, как журчание воды,

Когда весенние сады

Накроет самый первый дождь,

И в его древнем языке

Я отыщу свой путь к строке…

 

2006

 

* * *

 

Октябрь. Холодеет берёзовый лес,

Играет по нотам осенний оркестр.

Нам жёлтую ноту сыграет смычок

И красную ноту кленовый листок…

И листья ложатся – соцветия нот,

За то, что нас в жизни

                                     ещё что-то ждёт…

Цветного оркестра я слушаю весть,

Каким в этом мире

                           нам цветом процвесть…

Играет, играет и ноты звучат,

И только – вперёд, нет дороги назад…

По жёлтой листве, что падёт на порог,

Что прямо ложится поверх моих строк…

И осень бросает загадочный взгляд,

Любовь и печаль в нём сегодня звучат,

И трогают душу невинно рукой,

Меня провожая осенней тропой.

 

2007

 

* * *

 

Пальцы твои почернели в земле,

Пальцы твои прикоснулись ко мне.

Пальцев твоих незабвенная власть

Раньше меня на земле родилась.

 

Но почему твои пальцы остры,

Может быть, в них затаились костры?

И обжигают, касаясь меня,

Пальцы твои языками огня…

 

Но почему твои пальцы черны?

Может за то, что мне были верны,

Может за то, что весенней порой

Пальцы твои породнились с землёй,

 

И до песчинки поля перебрав,

Стали праматерью всходов и трав.

 

 

Подражание Андрею Платонову

 

Вставайте, товарищ Умрищев,

Служили вы в разных местах,

Поповские трудные тыщи,

Держали в продрогших руках.

 

И стали вы, будто не чётки,

И персонально чужды,

И даже уездные тётки,

И местных разливов вожди

 

Планировать вас перестали

На тридцать безвестных годов.

Вы есть, но навечно остались

Неясными сонму богов.

 

Вы жили, и будто не жили,

И шли, и как будто не шли.

И справку для вас, что вы жили

Ещё до сих пор не нашли…

 

Шумит ювенильное море,

Настойчиво гонит волну,

Набат его с будущим спорит,

И тянет упорно ко дну…

 

Поезд из Китая

 

Спалось в поезде китайском… Стук колёс, и новый век.

На последнем перегоне, в переполненном вагоне

Заблудился человек…

Водку пил и, чуть растаяв, говорил и говорил…

Всё, что видел в жизни этой, он соседям подарил…

Обмотавшись лентой скотча, он притих, видать устал.

Словно спрятался от порчи или ждал,

                                             чтоб кто-то сдал…

А в купе за нами сели новорусские князья.

Проводник метался гадом и шипел – туда нельзя…

На меня смотрели твёрдо из соседнего купе.

Жизнью налитые бёдра, груди в девичьей узде…

Ну а в нашем горько пили и, изрядно захмелев,

Прикорнули, позабыли про дела и этот хлев…

Поезд, груженный мешками, таинство невольных встреч.

Небо давит облаками, темнота, не видно свеч…

По свече, свече на брата.… Много их, нетленных свеч.

Нам к вечернему закату каждому свечу зажечь…

Чтоб для каждого явилась та, нетленная звезда.

Не пропала, не забылась и светила сквозь года.

Чтобы в этих светлых бликах осенью или зимой,

В разговорах, перекриках помнил я, кто был со мной…

Кто затих в углу, забился и уснул, и видел сон –

В полумраке путь светился – перегруженный вагон…

 

2006

 

* * *

 

Прощай, расстаёмся, уходит

Двадцатый, проверенный век,

А новый ещё только бродит,

Готовый пуститься в забег…

 

Ещё только первые почки

В его подоспевшей весне,

Ещё только пишутся строчки,

Стучат наяву и во сне…

 

Куда он торопится с места?

Куда он направит коня?

Частичка останется сердца

В двадцатом, как капля огня…

 

Твои обгоревшие хаты

И аист весной над трубой,
Твои уходили солдаты,
Забывшие сон и покой.


И их безымянные строки

Не знали ни ночи, ни дня,

Накала высокие токи

Сквозь них пролегли до меня.

 

Сага о челноках

 

 

I

Челноки

  

Друг, это наша пора подошла,

Может, и мы перелетные птицы,

Через кордоны и через границы,

Как-то неслышно, душа перешла…

 

Дождь нам навстречу, и капелек рой

Вьётся. Осенние мглистые дали,

Птица в испуге крылами. Живой,

Может, и это всё нам нагадали…

 

Что же завещано нам впереди?

Осень, дороги, дела и печали,

Песню её нам прошепчут дожди,

Ветры споют на седом перевале…

 

II

Приграничье

 

Поля пусты, заросшие полынью.

О русский крест, Россия,

За тобой дожди косые набегают синью,

Где дальний луг с нетронутой травой.

 

Дома пустые, взгляд разбитых окон,

Опоенных неведомой травой.

Орда прошла, и только женский локон,

И птичий клин вверху над головой,

 

Как два моих нетронутых начала,

Которых невозможно отобрать,

Нельзя разбить, иначе б закричала

Душа моя, которой вековать…

 

III

Мадонна челноков

 

Любимая,

И ты серьезней стала…

Разбили стан и вывезли весло…,

И женщину столкнули с пьедестала…

Любимая, тебе не повезло…

Но ты жива, в эпоху дальних странствий

Сквозь пыль дорог мелькнёт твоё лицо.

Ты молода, проста в своём убранстве

И на руке забытое кольцо…

Так новой Евы вижу я черты,

Прокуренной, ветрами всеми битой,

Но всё равно, ещё совсем открытой,

Как хорошо, что это нам дано…

И вслушиваясь в голос новой саги,

Где караванов пролегает путь,

Спешу я в белизну клочка бумаги

Вписать твою непознанную суть.

 

* * *

 

Слепой поэзии остов,

                    ржавеет слово…

Мне душно в буйстве

                    сорных слов,

В сплошной полове,

В белёсых, тоненьких ростках

Взошедших слепо…

Уголья тлеют на кострах

Уже нелепо…

Тех, над которыми в ночах

Теплели руки,

Тех, на которых мир кричал,

Рождая звуки,

Той запредельной высоты,

На восхождении,

Где точно ставились следы

И шло рождение

Обретших жизнь нелёгких фраз

Без сожаления,

Забывших в тот далёкий час

Земное тление…

 

2005

 

Степная гроза

 

Русская степь над тобою

Бьётся в июле гроза,

Капля сорвётся слезою

Первая – прямо в глаза.

 

Слушаю голос дороги –

Песню моторов и шин,

Что-то от древнего бога

Есть в этом гуле машин.

 

Вижу бурлящее небо,

Там, где степная гроза

Небо разрежет на части,

Каплей скользнёт в волоса.

 

Ливня летящие струи

Встанут фонтанами брызг.

Пылью взлетят над асфальтом,

Ветром разбитые вдрызг.

 

Песня степного простора,

Взором и вздохом ловлю

Дальние синие горы,

Свежего ветра струю.

 

Так бы вот, с ветром в обнимку

Мчать по дорогам в грозу,

Быть твоей малой дождинкой,

Чувствовать душу твою…

 

* * *

 

Упруга ты и как вода, ранима.
Твоё дыханье в мир обращено.
И мы куда-то уплываем, мимо,
Но только ночью слышно на весь дом,
Как время бьёт по наковальне, тонко...
Но мы с тобой забыли и о нём.
И слышим летней птицы голос звонкий,
И, согревая душу над огнём,
Уходим в день. Шумит трава густая,
И ветра гул я слышу за окном.
Страницу лета новую читаем –
Зелёную, об этом и о том...

 

 

* * *

 

Я вышел из моря, из пены морской.

И вот по земле я ступаю нагой.

Следы на песке оставляю и я,

Здесь память проходит, проходит моя.

И тысячи волн перетёрли в песок

Любовь тех, кто был и упрям и высок…

Следы их в частицах песка нахожу,

В скорлупках, служивших когда-то ежу…

И в гальке округлой шершавость стекла…

Здесь жизнь незнакомая раньше текла

И стала добычей мятущихся волн.

В их рокоте слышу я стонущий горн –

Высокую ноту любви и огня,

Прошедших когда-то вот здесь до меня.

 

2007