* * *
Пусть нет родных на родине моей,
И улицы зовутся там иначе, –
Опять иду по золоту аллей
И о любви неразделённой плачу.
Иду в своём изношенном пальто
Неутомимой поступью крылатой,
Ещё совсем не ведая про то,
Как я щедра, удачлива, богата.
За этот парк и облака над ним,
За мой роман, придуманный и странный,
Я бы шагнула и в огонь, и в дым,
Похожий на осенний день туманный.
Сыграй мне Брамса, старенький скрипач!
Растайте, неотвязные заботы.
Воспрянь, душа, и прошлого не прячь:
Там пело что-то, там сияло что-то.
* * *
Дубовый листок оторвался от ветки родимой.
А дальше не вспомнить, какою там бурей гонимый…
Как лица любимых, стираются в памяти строки.
И мне, как листку, потерявшему кров, одиноко.
Утешь меня, классика речи, родной и прекрасной!
Не надо конца, пусть судьба его будет неясной.
А вдруг оживёт-отогреется, солнцем палимый,
И новую родину примет, как мы – пилигримы…
* * *
По стихам, как по компасу, жить.
Нет вернее ориентира.
Путеводная яркая нить
Огоньков среди хаоса мира.
…Ничего я с собой не возьму,
Ворох платьев оставлю для дочки.
Только душу в холодную тьму
Захвачу – и горящие строчки.
* * *
Не умирай при жизни, подожди.
Как сахар бел, как чёрный кофе сладок!
И по ночам ещё идут дожди,
И наши дети – лабиринт загадок.
И мы уже неинтересны им, –
Опутанные книжной паутиной.
Не знают про отечество и дым,
И вряд ли вспоминают Буратино.
* * *
Куда они делись, открытость и смелость:
Поярче одеться, на улицу выйти…
Приходит какая-то окаменелость,
И сердце не жаждет ни встреч, ни событий.
Мне дворика хватит – с кустами, цветами,
А вечером ряд фонарей просияет…
Пора бы поехать на кладбище к маме.
Какою я стала – она не узнает.
* * *
Снова ливни и шум водостока.
Бродит осень прохладой дыша.
Между Западом и Востоком
Продолжает метаться душа.
Что ей ближе – базара кипенье
Или хлад альбионовских саг?
То молчанье, то речи горенье,
То полёт, то размеренный шаг…
Сердцу надвое не разорваться.
Не замедлить мне времени бег.
В нём и южная пена акаций,
И нетающий лондонский снег.
* * *
Что спасало меня от отчаянья и от печали,
Что лечило меня просветляющим разум трудом,
Что влетало в мой дом по ночам голубыми лучами?
Ледяная звезда, ледяная звезда над окном.
Наше лучшее слово всегда за молчаньем таится.
Словно гость у порога стоит, не решаясь войти.
Словно с ветки доносится пенье невидимой птицы,
И дыханию тесно становится в клетке груди.
В полумраке мерцая над бездной утрат и забвенья,
Отражаясь во взгляде твоём и в глубинах морей,
Ты восходишь опять, ледяная звезда вдохновенья…
Голубое сиянье разлито над жизнью моей.
* * *
Я провожаю поезда,
Раскачиваясь на калитке.
Те несмышлёные года –
В душе как золотые слитки.
Проходит длинный товарняк.
Смолы и дыма ароматы.
Так я росла, взрослела так:
Ромашки, поезда, закаты.
И всё копилось на потом
И только ожидало срока,
Чтоб в этом мире непростом
Я не была так одинока.
© Любовь Фельдшер, 2015 – 2016.
© 45-я параллель, 2016.