Константин
Шаповалов

* * *

Белых крыльев, белых крыльев белый взлёт.

Мне за ними бы отправиться в полёт,

От восторга высоты едва дыша;

Ах как светится, как мается душа.

Белых крыльев, белых крыльев белый сон.

Кто-то был в тебя загадочно влюблён,

Песни неба пел и грустного дождя,

Кто-то ждал, но был ли это я?

Белых крыльев, белых крыльев белый стих

Тёплый ветер разносил, но вдруг затих.

Видно ноша эта стала тяжела;

И страница на столе белым-бела.

Беспечность

Будет дождь, будет снег, будет ветер

Пересвистываться сквозняком.

Но пока как беспечные дети

Пробежим по полям босяком.

На закате у лета играя,

Словно способ вернуться назад:

Корни трав и грибы собираем,

Сохраняя разбросанный клад.

Солнца жгучим наполнится зноем

И медовый, и яблочный Спас,

И природа откроет героя

В чьём-то сердце из тысячи нас.

Бестелесный, рассудку не внемля,

Не вникая в законы преград,

Отворит он счастливые земли

В незнакомом краю наугад.

Бесконечную книгу листая

У костра в облаках Персеид,

Он в дыхание жизни втекает,

Он для света земного горит.

Будет дождь, будет снег, будет ветер...

В потоке света

В потоке света

День лучезарный мой,

Теплом согретый,

Священный и земной.

Средь тысяч мнений

Вершится ремесло,

Незримый гений

Творит свое число:

Переживая

Минуты за века,

Найдёт у рая

Другие берега.

Зачем не спросят

Неистово спешит –

Он лепту вносит

В задел чужой души.

В потоке света,

Струящегося вниз,

Поют поэты

И вместе с ними жизнь.

* * *

Весь день в прохладном полусне

С тягучей дрёмой;

И полусвет в твоем окне

Такой знакомый.

Сквозь кроны царственный навес

Лишь дождь струится,

И с полушёпотом небес

Тебе он снится.

Чуть о балкон над мостовой

Заденет ветка,

На кухне старый домовой

Шуршит салфеткой.

Над потолками, за стеной

Из туч и хмури

Спит упоённый тишиной

Цветок лазури.

И убаюкана печаль,

Повсюду благость.

И вскоре этот мир встречать

Проснется радость.

Воспоминание

Относит тихою волной

От прошлого, где берег вырос,

И белой лодки след не выдаст,

Покорно следуя за мной.

И правя путь свой наугад,

Средь счастья невесомой взвеси

Уставший с лодки ноги свесит

С благословением преград.

Качнёт мгновение реки,

И в отражении вод осколки

Вдруг соберутся в образ тонкий,

Забытый воле вопреки.

Речную гладь едва задев,

Наполнит сердце безмятежность.

И только нежность, только нежность

Мерцает в бликах на воде.

Как быстро это лето утекло

В зелёной заводи так тихо и светло.

Сомлел ручей в сетях тягучей тени,

Вбирает мир животных и растений

Животворящее последнее тепло.

Как быстро это  лето утекло!

Всё чётче край застенка Ойкумены.

Ещё вчера я не считал мгновений,

Лучей, мерцающих  сквозь тонкое стекло.

Теперь же дорог  каждый ветерок,

И  трепет радостный  былинки каждой;

Как будто память  собирает каталог,

Твердя, что в ворохе его бумажном

Отложится непройденный урок,

Как будто бы простой, как будто важный.

Колыбельная

На просторе, над планетой

Ночь, ночь

В мире том и в мире этом

Точь в точь.

Спи дитя в кроватке малой,

Спи, спи.

Господа под одеялом

Зри, зри.

Он большой и белый-белый

Бог, Бог,

Твой звездой осветит левый

Бок, бок.

Он хранит сердца умелых

Душ, душ,

Он тебя от зла согреет

Стуж, стуж.

Но своим бессонным сердцем

Знай, знай –

Сладок сон лишь у младенцев,

Баю бай.

Лишь с улыбкой явит утро

Весть, весть,

Станешь светлым, станешь мудрым

Весь, весь.

Ангел над тобой, дорога

В рай, рай.

Все младенцы видят Бога –

Знай, знай –

На просторе над планетой

Ночь, ночь

В мире том и в мире этом

Точь в точь.

Лазарева суббота

Ходит Лазарь по дому, не спится,

Всё никак в окне не рассветает;

То промчится мимо колесница,

То в саду безумный пёс залает.

Всё никак знаменье не приснится,

Всё душа тоскует и хворает.

«Приходи, Господь, в мою отчизну

Преломить хлеба и справить  тризну».

Тишина. Дыхание заботы

Лишь Марии с Марфою лучится.

«Погоди, мой Лазарь, до субботы,

Погоди, да что-нибудь случится!

Каждый день недели для работы,

Чтобы перед Богом отличиться.

Позабудь свои ты опасения,

А субботу приготовь для воскресения».

Оттенки

Колеблется тень

На сером асфальте, лучом оживлённом,

И светится день,

Оттенками красок и чувств разделённый.

Почти холода.

Закроется небо для долгих полётов,

Густеет вода,

Грустнеет садов городских позолота.

Почти уличён

В опасной хандре и настрое унылом,

Почти ни при чём –

То осени морок усталый и стылый.

Но солнце горит,

Весёлым теплом согревая проспекты,

И город парит,

Взметая над тучами листьев конспекты.

И если пройти

По улицам этим, забыв о ненастье,

Шагов с десяти

Услышишь созвучия жизни и счастья.

Почти не видны

Мерцание чувств и оттенков влекомость,

Но ими полны

Природа вокруг и чудес невесомость.

Память

И время-быль,

и бремя-пыль

осели на часах.

Янтарь разбит,

словарь забыт,

забвение в глазах.

Потерпят крах

и боль и страх,

и счастье и восторг –

Всё прах и тлен,

и перемен

устойчивый поток.

Где память пьёт,

где память врёт

морщинками бровей.

И держит след,

и держит свет

На привязи своей.

Я внемлю ей,

я внемлю ей,

я внемлю ей.

Склонились липы в парке городском

Склонились липы в парке городском,

В зелёном зное загустело лето,

Медовый заговор готовят пчёлы где-то,

Жужжа о будущем неведомо каком.

Как упоителен целительный настой

Елейной патоки из липового цвета,

Рождаясь из пчелиных флажолетов,

Течет мотив мелодии простой.

Не превзойдут теперь твоих услад

Ни хлебный квас, ни искры земляники!

Когда стоишь под липой многоликой,

Медовый предвкушая аромат.

И примет дерево тебя, как старый друг,

Обняв ветвями в распашонке белой, -

Душа на миг соединится с телом,

Но снова разомкнётся круг.

Сон под Новый год

Сны баюкает метель,

Снегом белым пеленает,

И качает колыбель,

И любовь запоминает.

Пляшут звёзды на ветру,

А из леса воют волки,

Чтобы рано поутру

Не пошли рубить мы ёлки.

Чтоб забыв про Новый год,

Мы боялись холод лютый,

Чтобы задом-наперед

Время двигало минуты.

Только снова лес влечёт

Под небесные экраны

Новых дней вести отсчёт,

Слушать жизни голос странный,

Просыпаться и спешить

В стоге отыскать иголку.

Дайте, волки, мне решить

Где свою поставлю ёлку!

И сижу я у окна,

Сна следы изобличая,

Счёт идёт, и явь полна

Жизнью, словно кружка чаем.

Сороковины

Здравствуй чистая душа,

Тонкой музыкой влекома

Входишь в дом свой не дыша,

Где всё просто и знакомо.

Нет ни мебели вокруг,

Ни портьеры, ни завесы.

И никто: не враг, не друг –

Только ангелы да бесы.

Очертя невольный круг

Столь огромный для объятий,

Что своих не хватит рук

Ни у прадедов, ни братьев,

Восходи на свой престол.

Зыбким кружевом из света

Небогатый убран стол,

Гости заждались привета.

И никто не уходил,

И никто не правил ноты.

Лишь архангел протрубил,

Приоткрыв свои ворота.

Властвуй молча, не спеша

Ты над нашим скромным пиром,

Без единого гроша,

Миром воцарясь над миром.

Установка на весну

У безнадёжности зимы

И сутолоки дней ненастных

Набрать тепла себе взаймы,

Сбежать в страну чудес прекрасных.

Туда, где плещется река,

В лесную быль, к деревьям-братьям,

Вникая в трепет огонька

Костра в ночи, в весны объятья.

Там, только там блестят глаза

Желаний, двигающих ветры.

На этот солнечный вокзал,

Тепла мотая километры.

Встав утром с правильной ноги,

Бродить не думая о стуже.

Простить зиме свои долги,

Беспечно отражаясь в лужах.

Утрата

Мой путник, я склоню главу

С душою, вышедшей из дома,

На перекрестке, наяву,

У светофорного разлома.

Над впадиной хребет мостов

Твоих в багровый цвет окрашен,

Там кто-то ринуться готов

И стон его бессильный страшен.

Его нельзя остановить.

Младенец люлькою укачан,

И время ждёт усыновить,

И новый передел назначен.

На трещину твоих сердец

Незаменимых, многоцветных

Вползает медленный рубец

Воспоминаний светлых, светлых.