Из первых рук № 16 (184) от 1 июня 2011 года

«45»: Вот и лето к нам нагрянуло. Если календарь не врёт. Во всяком случае очередной выпуск нашего альманаха – по сложившейся традиции! – выходит по давнему алгоритму: первого, одиннадцатого и двадцать первого числа каждого месяца.

1 июня, в Международный день защиты детей, мы – опять же по традиции! – постараемся обойтись без пафосных трескучих фраз. А подарим читателям – и взрослым, и их чадам любимым – сказку, написанную одним из авторов «45-й параллели» Егором Белоглазовым. Сказка сия уже живёт в Инете – но на других широтах и долготах. А для премьеры в нашем издании Егор специально подобрал иллюстрации – на свой вкус. Так что – добро пожаловать в его виртуальную реальность!

 

Привет.

...Говорят, что все сказки в мире написаны одинаково.

Специальные учёные-сказочники просидели над книгами сказок столько, что бороды их спустились до пола, а макушки сначала поседели, а потом полысели. Они изучали сказки – и узнали только то, что ты давно уже знаешь.

Они узнали, что герой в сказках всегда хороший, что ему обычно помогает волшебный спутник или чудесная вещь, что длинная дорога заканчивается возвращением домой... И кто этого, спрашивается, не знает?

Спросили бы сразу у тебя – избежали бы лысины!

 

...Говорят, что все сказки мира написаны людьми (ну, кроме некоторых, самых смешных, их тебе расскажут в церкви, синагоге или мечети).

Но ведь мы знаем, что это не так! Когда-то давно было настолько давно, что люди не умели отличать сказки от обычной жизни – только потому, что между ними и в самом деле не было никакой разницы. Людей было ещё так мало, что на дороге легче было встретить кентавра или говорящего льва, чем соседа; а вечером на огонёк в дом вполне мог заглянуть один из богов в обличье путника. Оттуда наш обычай привечать гостя – неизвестно ведь, кто, так похожий на твою бабушку, нынче пьёт у тебя чай...

Но не буду становиться похожим на лысых и бородатых учёных, борода у меня своя есть, а лысину не хочу.

Лучше расскажу сказку, из тех, что писали себя сами; так давно, что это почти правда...

 

***************************************************************************

 

...Йорг, бог западного склона, был мрачен. Он варил кашу. Каша не получалась. Йорг был из неглавных богов. Совсем неглавных – он правил только одним заснеженным и обледенелым склоном.

Всего склонов было восемь, и вместе они составляли великую снежную гору Шарух, чей пик, словно навершие шлема, венчал Землю. Правда, шлемов ещё не изобрели, и обычно Йорг сравнивал вершину со своей остроконечной войлочной шапкой.

Дрова были сырые и кривые, а главное – их было мало. От этого ячневая каша в котле не кипела, как полагается приличной каше, а только иногда говорила «блюп!», надувая и лопая кашный пузырь. На своём склоне бог был полновластный хозяин и властелин: не шевельнув и пальцем, он мог устроить снежную лавину или камнепад, заставить трястись скалы или запретить ветру пересекать свой склон – но заставить кашу вариться быстрей было не в его силах. Крупа и вода в котле, огонь сучьев – всё это принадлежало другим богам, Йорг просто одолжил у них эти нужные вещи попользоваться.

Бог голодными глазами оглядел унылый склон перед собой. Он уже пробовал устроить метель, чтобы раздуть огонь посильнее, но не рассчитал, и ветер унёс весь костёр; так что пришлось идти за новыми дровами и заново просить искру у Ширка, бога огня…

Но что это такое движется там, скачет с валуна на валун?

Йорг пригляделся и рассмеялся. По вылизанным ветрами камням к нему приближался Карибонки, Шутка Богов.

 

Карибонки выглядел как помесь лисы и зайца, и был создан в те заповедные времена, когда Арабан, великий бог живого, не слишком хорошо знал ещё, что именно хочет сотворить – потому выходила у него иной раз полная ерунда. Так появились жираф и осьминог, хамелеон, человек, рыба-молот и много чего ещё смешного. Потом уже Арабан приноровился, и удачным зверюшкам позволял размножиться и разбежаться по юной Земле, а неудачных оставлял в одном экземпляре и селил в небесном саду на развлечение гуляющих Богов. Иногда кто-нибудь сбегает оттуда порезвиться – а как, думаете, появились рассказы о всяких единорогах и двухголовых змеях?

Карибонки же не дошёл даже до небесного сада. Увидев его забавную лисью мордашку и длинные рыжие заячьи уши (одно висит, одно торчком), Арабан расхохотался так, что Карибонки выпал из его рук и немедленно убежал – так его и не нашли. Потом, если хотите, расскажу о том, как его поймали и хотели отправить в сад, но простили за то, что он услужил богу музыки...

С тех пор Карибонки скакал по всей земле, появлялся там и тут, и всюду совал свой лисий нос.

 

Сейчас он сунул его в котёл с кашей, фыркнул, и только тогда сказал:

– Привет, Йорг! Что это у тебя в котле такое?

– Каша, – грустно сказал Йорг, – ячневая…

Они вместе посмотрели на кашу, а она сказала «блюп!».

– Ну, нет, – махнул ушами (одно висит, одно торчком) Карибонки, – это никакая ещё не каша! Она ещё недоваренная, маленькая, это пока ребёнок каши. Учишь его говорить? – (каша вновь сказала своё «блюп!»).

Йоргу было не до шуток. Он угрюмо посмотрел на Карибонки. Карибонки проверил, разделяет ли его и сердитого бога костёр, и сказал:

– Смотри, только не учи ходить – убежит ещё!

 Как ни странно, Йорг не запустил в шутника камнем, а вздохнул:

– Хорошо бы, если начнёт убегать – значит, сварилась... Ты всё хаханьки, Шутка Богов, а я со вчера не ел.

Карибонки сочувственно потупил лисий хвост, но сразу почуял, что дело может обернуться хорошей проказой – он даже передними лапками простучал по камню, как делают зайцы от удовольствия.

– Так каши не сваришь! – авторитетно заявил он, дунув в гаснущий костёр и облизав с усов пепел. – Ты что, Йорг – поссорился с Ширком, и он наказал тебя какой-то огневой болезнью? Твой костёр при смерти; достань-ка ещё огня и дров!

Йорг невесело рассмеялся.

– Понимаешь, Карибонки – раньше мы с братьями-богами склонов этой горы посылали за огнём, крупой и дровами южный ветер. Но как-то я, будучи в плохом настроении, запретил южному ветру пролетать по моему склону. Как назло, все мои братья именно в этот день сделали то же самое – бедный Вьюви, бог южного ветра, целый день просидел, вертясь волчком, на самой верхушке горы, ведь мы не давали ему даже спуститься по нашим землям!..

Шутка Богов тихонько захихикал.

– Он так обиделся, – продолжал Йорг, – что мы неделю потом сидели и ели старые припасы. Самое грустное, что братья-то догадались извиниться перед Вьюви, и снова вкусно обедают – а я был гордым, и теперь буду жевать сырую старую крупу.

Карибонки сел по-заячьи и по-заячьи почесал ухо (то, что висит).

– Так не годится, – сказал он. – Я-то надеялся у тебя перекусить... Кажется, пришла пора научить тебя ходить по гостям!..

Бог западного склона вздрогнул.

– Это... это надо вставать, выходить со своей земли?.. – осторожно спросил он.

Йорг, как всякий бог определённой местности, был домоседом и старался не покидать своих владений. Сейчас он задумался. Стоит ли его потревоженного покоя его же бедный живот?

В высокогорном воздухе раздалось громкое урчание.

На этот раз вздрогнул Карибонки. Он расправил уши (даже то, что висит) и встряхнулся.

– Да, – мурлыкнул он, – и твой живот, кажется, согласен.

Йорг тяжко вздохнул.

– Но ты же поможешь мне, Карибонки? Я сроду не занимался этим делом...

– Конечно, помогу! – с восторгом закричал Карибонки. – Но и ты должен помочь мне в моей беде.

– Расскажи-ка сперва, в чём твоя беда, – велел бог.

И Карибонки начал рассказывать.

 

– Недавно я был допущен к Ларру, Верховному Богу Солнца... – важно начал полулис-полузаяц (он скрыл за важностью тот факт, что к Ларру его притащили за ухо – то, что торчком – потому, что он раздавал имена ураганам в море). – У него был большой приём... знаешь, боги там всякие...

Йорг сдвинул брови; Карибонки скорей продолжил.

– Я давно ждал этого случая, и попросил Ларра сделать и меня каким-нибудь богом. Он почему-то удивился.

«Богом чего же именно хочешь ты стать, о наша Шутка?» – спросил Верховный: «Есть у нас тот, кто нас развлекает, бог веселья и вина, толстый Уффрик – а ты, разве, станешь богом глупых шуток?»

– О да, Верховный, сделай меня Богом Глупых Шуток! – вскричал я. – Я и так в какой-то мере им являюсь, если послушать вечерние сплетни на Завалинке Богов, что ещё зовётся Млечным Путём...

Знаешь, Йорг, как ответил мне Ларр? Он сказал: «Ладно, Шутка Богов, если ты хоть раз заставишь меня засмеяться в этом году – я сделаю тебя Богом Глупых Шуток. А пока – прочь с глаз моих! И не смей больше шутить с ураганами, паршивец...

 

На этом месте Йорг едва не всхлипнул – он был суровым, но жалостливым богом, и всегда сочувствовал обиженным.

– Но как же мне заставить его рассмеяться, Йорг? – захныкал Карибонки, и уши его повисли, даже торчащее. – Ларр – он единственный, кто никогда не смеялся моим проказам. Даже когда я перепутал упряжки на празднике Лунной Улыбки; тогда морской бог Лиллиме едва не утонул на небесных журавлях, а бог небесной синевы Орос спотыкался в небе, несомый дельфинами... Помнишь? Тогда даже суровый бог мира мёртвых Гдарм немножко хихикнул, а красавица-капризуля Нэль, богиня весны и влюблённости, просто скисла от смеха...

– Я от голода теряю терпение, – напомнил Йорг, и поправил почти погасшие дрова. – Чего ты хочешь, Карибонки?

– Даже и не знаю пока. Ты пригодишься мне неожиданно, так что дай мне всего лишь обещание помочь!

– Хорошо! – зарычал потерявший терпение Йорг. – Обещаю тебе исполнить одну твою просьбу, если это не повлечёт за собой гнев Высших Богов – так годится?

– Конечно! – Карибонки едва не запрыгал от радости; шутка начинала расцветать, как полевой мак. Впрочем, внутри него, как внутри каждого из нас, маленький внутренний Карибонки прыгал и пел от радости, никого не боясь.

– Можно приниматься за дело, о Глупейшая из Шуток?

Голодный бог западного склона начал уже прикидывать, как мясо Карибонки сможет приправить его кашу, если добавить чуть дров и воды... не переставая ему сочувствовать – мы тоже умеем сочувствовать тем, кого собираемся съесть...

Но Карибонки зорко следил за Йоргом.

– Кто у нас самый гостеприимный? Кто владеет самыми вкусными вкусностями на свете? – спросил он. – Конечно, добряк Уффрик! Давай наведаемся в его тёплую морскую страну!

Йорг задумался. Для него это было не слишком лёгким занятием, так что он скоро утомился и сказал:

– Я согласен, Карибонки. Идём к Уффрику. И запомни – за моё обещание ты накормишь меня до отвала!

– Не будь я начинающий Бог! – вскричал Карибонки, и они пустились в дорогу.

 

Йорг повёл плечами, ухмыльнулся – и разом вырос втрое. Потом ещё вдвое – всего, стало быть, вшестеро. Карибонки еле успел ухватиться зубами и лапками за боговы сапоги из оленьей шкуры – Йорг сделал первый шаг. Шаг унёс его за горизонт, за владения зимы, погрузил в тёплое, тающее травяное поле.

Бог западного склона шагнул ещё дважды – и оказался на морском берегу, у входа в покои своего дальнего родственника, бога вина и веселья Уффрика.

 

– ...Фу-ты, ну-ты, зимой запахло! – Уффрик даже приподнялся на подушках и сощурил на гостя – точнее, гостей – заплывшие улыбкой глазки.

Йорг стряхнул с сапога намертво вцепившегося Карибонки.

– Привет, родственник, – коротко сказал он (а где ему было учиться вежливости?).

– Приветствую! – сказал Уффрик, ворочаясь в подушках широкого ложа. – Рад видеть. Вина, конечно?

– Нет, спасибо... Я, честно говоря, к тебе с просьбой, – начал честный бог, но вредина Карибонки, конечно, вмешался.

– Мы к тебе на обед! – пропищал он. – Прослышали мы о твоём гостеприимстве, родственник Уффрик...

Уффрик даже виноградиной подавился. Но быстро откашлялся.

– Йорг, племяш! – воскликнул он. – Неужто и тебя это коснулось? Боги совсем забыли былую щедрость! Ссорятся только, нет, чтоб накормить голодного родственника! Захожу намедни к Лиллиме (мы соседи), а он отговаривается, что у рыб нерест... Вот лицемер! Хочешь вина? А больше ничего нет. И не готовил сегодня...

Йорг кашлянул и нехорошо посмотрел на Карибонки. И Уффрик, поняв, что к чему, нехорошо посмотрел на Карибонки.

Карибонки вспомнил, как однажды нечаянно вовлёк Уффрика в изобретение уксуса, поджал хвост и развёл ушами:

– Великий Уффрик; но ты, надеюсь, богат советами? Бог западного склона горы Шарух голоден – куда нам направиться?

– Добрая Нэль сегодня занята ссорой с мужем, Грозовым богом Дадрдом... Не думаю, что умно платить жизнью за её стряпню, – начал размышлять хозяин. – Великий Ларр гостит в подземельях мрачного Гдарма... Слушай, Йорг – а ты не пробовал попроситься на обед к человеку?..

– Человеку? – Йорг вновь опасно задумался. – Человеку... Самое странное творение Арабана – что-то меж камнем и звездой, – протянул он, – Думаешь, его пища нам годится?

– Ещё как! – ухмыльнулся Карибонки, кое-что знающий о пище людей. – Не сомневайся.

– Ну, хорошо. А где его искать? Человек так редок, реже, чем дракон...

– Положись на меня, – авторитетно заявил Карибонки, – я покажу тебе короткую дорогу к его жилищу! Прощай, о великий Уффрик!

– Прощайте и вы, друзья! – сказал вослед бог веселья, довольный уже тем, что гости уходят так скоро, – Удачи вам!.. Нахлебнички... – но это уже слышали только виноградные лозы...

 

Пока медленный Йорг заносил ногу для первого шага, Карибонки уже всё продумал – и не только продумал, но уже и начал делать.

Во-первых, он отцепился от сапога.

Во-вторых, дорогу он Йоргу показал короткую, но сам поскакал по вдесятеро более короткой.

А в-третьих, его маленький внутренний Карибонки уже повизгивал от нетерпения.

 

Вскоре он был уже возле хижины Человека. Солнечная ладья ещё лишь отплывала от причала полудня, когда Карибонки твёрдыми заячьими когтями царапнул в дверь.

– Если ты со злом – оборотись! – крикнула изнутри Женщина. – При мне зеркало и гребень!

– Оборачивался, – проворчал Карибонки, проскользнув за порог и садясь у входа. –Никого сзади нет. Здравствуй, Женщина!

Женщина была настоящей человеческой Женщиной – она подошла и упёрла уставшие от работы руки в крутые бока.

– Это что ещё такое нарисовалось? – усмехнулась она. Трудно было не усмехнуться, увидев Карибонки; он был словно сам смех в рыжем обличье зверёныша.

– Пока я скрёбся, ты была умной, а теперь глупая, – проворчал он. – Я к тебе не с весельем. Знаешь ли ты Ларра, бога света и Солнца?

– Конечно, знаю, – сказала Женщина. – Я постоянно дарю ему масло и ромашки. Он уже должен весь быть промасленным и пахнуть ромашками...

– Но ты не знаешь, что случилось с ним не далее, как сегодня в полдень! Великий Ларр навещал свои владения в пустынях, и слишком долго задержался под солнцем!

Женщина подняла на уши Карибонки (одно висит, одно торчком) вопросительный взор.

– Как ты не понимаешь! – воскликнул Карибонки. – Ты знаешь, что от любой вещи под собой Солнце пытается оторвать его плохую чёрную Тень?

Женщина кивнула. Что-то подобное приходило ей в голову не далее, как позавчера, меж пелёнками и травяным чаем.

– Так знай же, – продолжил завывать Карибонки, – что Солнце нынче в полдень было так сильно, что оторвало от Великого Ларра тень, и теперь эта тень, обретя облик одного из богов, движется прямиком к твоей хижине! И она голодна, эта Тень!

– Не надо так кричать, шёлковая спинка, – благодушно сказала Женщина. – Бог в дом – это всегда радость. Тем более, голодный бог – у меня на такой случай всегда есть пара лишних лепёшек... Хватит и моему Мужчине, когда он придёт с охоты, и Девочке (она спряталась от тебя, или играет где-то снаружи), и бродячей голодной Тени. Ты, кстати, ушастый – не хочешь ли горячей лепёшки?

– Нет! Спасибо! – пискнул Карибонки, и даже вжался в угол подальше от соблазна – он знал, что на сытый живот и шутки получаются сытые, толстые и неинтересные. – Ты не понимаешь, Женщина, горе идёт к твоему дому! Горе тебе, если ты предложишь пришедшему путнику еды!

– Горе? Ты хочешь, чтобы я нарушила закон гостеприимства и не накормила путника? Чтобы Тень Бога рассердилась? Слушай, Карибонки, рыжий нос – видишь, в углу стоит метла? Вы пока незнакомы, но это дело поправимое... – задумчиво сказала Женщина.

– Не стоит! – Карибонки придвинулся ближе к выходу; он уже имел удовольствие познакомиться с госпожой Метлой в других жилищах.

– ...Вижу, знакомы! – Женщина выпрямилась в полный рост, что в её тесной хижине было непросто. – Ну так у меня ещё есть пестик, точило, кочерга и дрова... Ты не желаешь пообщаться?

– Не люблю большие компании! – пискнул Карибонки, отступая ещё на мизинчик. – Но ты подумай, Хозяйка!.. Что едят люди и боги? – спросил он, и тут же ответил. – Еду. Что едят тени людей и тени богов?

Женщина, соображая, посмотрела на него и подняла бровь.

– Правильно, они едят Тени еды! Твои лепёшки Тень посчитает оскорблением, и не говори потом, что я тебя не предупреждал!

– ...О горе мне, несчастной! – заплакала Женщина совершенно неожиданно (во всех таких сказках женщины обязательно восклицают «о горе мне!» Будто и слов других нет). – Что же мне делать? Придёт путник, ещё и бог, а мне и накормить-то его нечем!.

– Слезами горю не поможешь, - рассудил Карибонки. – Надо быстрей готовить гостю его любимую тень еды...

– Да я отроду не знаю, что это такое! – взмолилась Женщина.

– Подумай, на то ты и человек. Неужели я, несчастная Шутка Богов, должен думать за Человека!

– Помоги хоть немного, Карибонки – когда я начинаю думать про тень еды, я словно иду по дому в темноте!..

Карибонки сел на лисий хвост и немедленно заважничал.

– Это от того, что ты думаешь не в ту сторону, – протявкал он. – Думать, как и идти, можно по разным дорогам. Смотри, я научу тебя... Что такое эти твои лепёшки?

– Ты разве не видел лепёшек? – удивилась Женщина. – Вот, посмотри!

И она взяла со стола круглую дощечку с целой стопкой прекрасных, пухлых лепёшек из дикой гречихи.

– Волосы у тебя светлые и длинные, – вздохнул Карибонки, невольно облизываясь, – а ум тёмен и короток… Какие они, эти лепёшки, расскажи словами!

– Ну... э-э... они мягкие, – растерялась Женщина; она не ожидала, что очевидные вещи так сложно выразить языком, – тёплые... И тают на языке, когда их откусишь.

– Вот! – подпрыгнул Карибонки. – А Тени любят всё наоборот – поняла?

– Кажется, начинаю понимать... Лепёшки для тени должны быть... твёрдые?

– Не просто твёрдые, а как можно твёрже!

– Ага! – эта игра пришлась Женщине по вкусу. – Значит, очень твёрдые, холодные... И чтобы не раскусить даже Мировому Змею Браху – правильно?

– Ну наконец-то... Вот и принимайся за дело! – вздохнул Карибонки. – Сам всё начнёшь понимать, пока тебе растолкуешь... АЙ!

Он подпрыгнул на месте под самый потолок и, как кошка, развернулся в полёте – всё потому, что из-за приоткрытой двери только что высунулась маленькая, не слишком чистая ручка, и что есть сил дёрнула его за хвост.

– Я тебя съем! – тявкнул он страшным голосом (ему казалось, что страшным). – Я главный по глотанию маленьких детей в этой части мира!

– Сначала догони! – задорно ответили из-за двери. – Я главная по бегу в этой части долины!.. Ты уже бежишь?

Но Женщина на корню пресекла это веселье – когда она вышла за дверь, в одной руке у неё оказалась шкирка Шутки Богов, а в другой ухо существа, всем похожего на саму Женщину, только размерами и растрёпанностью ближе к Карибонки.

Женщина отвела их на цветочную поляну за хижиной.

– Побудьте-ка здесь, – сказала она им, – и не шалите. Мне надо спешить с угощением.

 

Если вы совсем не знаете Карибонки, то вы поверите в то, что он остался играть с Девочкой.

А он не остался – он показал ей, как заставить муравьёв ходить и ходить по кругу, а сам был таков.

 

Йорга Карибонки застал ещё на половине второго шага – таким уж коротким путём он его отправил.

– Ага, вот ты где! – запищал он так визгливо, что бог западного склона остановился, едва не споткнувшись. – Я чуть было не потерял тебя. Остановись-ка ненадолго.

– Далеко же живёт этот твой Человек, – подивился Йорг, переводя дух. – Приходится шагать огромными шагами… А человечья еда точно подходит для богов?

– И не сомневайся, – отрезал Карибонки. – Но вот что: приближается время твоего обещания! Помнишь ли ты о нём?

– Конечно, ушастое недоразумение, я о нём помню. Чего ты хочешь?

Уши Карибонки (одно висит, одно торчком) аж засветились от радости.

– Я хочу, чтобы, когда мы будем в гостях у Человека, ты не рассердился на него, что бы он не сделал, и как бы это ни было тебе неприятно.

– Всего-то? – удивился добрый Йорг. Он и так редко сердился, такой уж был у него нрав. – Это легко. Да и разве сможет эта козявка, Человек, чем-то не угодить мне, Богу? Думаю, он изо всех сил постарается меня уважить и накормить всем самым вкусным.

– Так пообещай же мне это! – тявкнул Карибонки. – Поклянись по всем правилам!

– Обычно клятвы следует брать с тебя!.. Ну, если так уж надо... – протянул Йорг. – Но чем же мне поклясться? Разве этими цветами?

Второй шаг остановил их на поляне, полной высоких цветущих трав. Карибонки в два прыжка набрал целый пук красивого небесно-синего цикория и мигом сплёл из него ожерелье.

Йорг взял ожерелье и надел на могучую шею.

– Что ж, ладно. Пока на мне эти цветы, я клянусь: в гостях у Человека не сердиться на него и не причинять ему вреда, что бы он не сделал и как бы мне это не нравилось!.. Ты доволен, Уши-На-Пустом-Месте? Не понимаю, правда, чем это поможет тебе в деле увеселения Верховного Ларра, ну да ладно – не пора ли нам в путь? Мой голод, кажется, скоро станет самостоятельным существом и убежит вперёд нас!

И они отправились в путь.

 

– Здесь, - сказал Карибонки, спрыгивая с отворота йоргова сапога.

Бог огляделся. Они были на заросшей кустарником и кизилом подошве Великой Горы Шарух.

– Человек живёт на самой границе моих владений? – изумился Йорг. – Вот так новость! Чего ещё я не знаю о своей земле?

– Ты ещё не знаешь всей глубины человеческого гостеприимства, - скромно заметил отчего-то довольный Карибонки. – Не верти головой, лучше уменьшись – иначе невзначай раздавишь и обед, и хозяев!

Йорг, спохватившись, начал уменьшаться, словно проваливался внутрь себя – вдвое, потом ещё втрое.

Тут только он заметил прямо перед собой хижину, дверь, а в проёме двери – Женщину.

– ...Вот как! Человек-Женщина... – пробурчал он себе под нос.

Он никогда не видывал женщин, но мягкой, чуть настороженной улыбкой, стройным и сильным станом, она напомнила ему знакомых Богинь. На всякий случай, он решил, что к подобному лучше и относиться подобным образом.

Женщине, никогда не видавшей Богов, он напомнил её Мужчину – так же были широки его плечи, сурова и проста одежда, так же курчавилась борода. «Не так уж и страшно», – подумала она: «Кажется, эта Тень – Мужчина».

(Так и ведётся в мире с тех заповедных пор, что мужчины в каждой женщине видят, или хотя бы ищут Богиню, а женщина даже с Богом иной раз держится как с простым мужчиной...)

Впрочем, на пороге они стояли недолго.

– Гость может войти, о статуя Женщины? – ехидно поинтересовался Карибонки. – Слышишь, о статуя гостя, мы можем войти!

– Да, конечно, прошу в дом! – заторопилась хозяйка. – Вадитесь к столу – вы, наверное, голодны.

Йорг благодарно кивнул и, наклонившись, вошёл в тепло и запахи человеческого жилища.

Женщина усадила его за низкий, покрытый шкурой стол – за такими сидят на коленях, или скрестив ноги.

– Что нынче на обед? – медоточиво поинтересовался Карибонки.

– Самая лучшая еда, вкуснейшие лепёшки, – захлопотала Женщина. – То есть, конечно, я хотела сказать – тень лепёшек!

– Тень лепёшек? – Йорг не понял, но решил, что это название экзотического человеческого кушанья. – Здорово, давай скорее – я так голоден, что оставлю от этой тени одну тень!

Карибонки скривился, услышав эту нехитрую шутку – он почитал шутки только своим делом. Тем временем, Женщина еле донесла и бухнула на стол целую груду чего-то, отдалённо напоминающего толстые чёрные пирожки.

Йорг взял пару, взвесил в руках и постучал друг о друга. Звук его озадачил – жаль, он не видел, как за его спиной Карибонки, еле дыша от беззвучного смеха, пятится к выходу...

– Не знал, что Люди питаются так плотно и тяжело... Кажется, чуть зачерствели? Хрустящее вкуснее! – сказал бог, прикидывая, как ловчей, аппетитней и побольше откусить от той «тени», что справа. Голод в нём весело оскалился и нацепил бы салфетку, будь они известны в то отсталое время.

– Приятного аппетита! – сказала Женщина, и ласково улыбнулась, как все женщины при виде едящих их стряпню мужчин. – Надеюсь, вам по...

 

Карибонки успел кубарем вылететь за дверь.

Грохнуло так, что, казалось, небо с разбегу треснулось лбом о землю. Хижина затряслась осиновым листом, заскрипела, – и оттуда по очереди, выбив дверь, вылетели: Женщина, дикий рёв Йорга и, наконец, сам Йорг, держащийся за щёку и машущий половиной «тени лепёшки».

(Женщина честно не пожалела трудов. В ближнем ущелье она отобрала только те гранитные плитки, что не раскололись при сильном ударе друг о друга. Но не пожалел усилий и бог западного склона! Божественное усилие оказалось о двух концах – ни гранит, ни зуб не выдержали.)

Карибонки сам не ожидал такого эффекта от безобидной, казалось, шутки – рёв Йорга прижимал кустарник к земле. Надо помнить, что бог находился в своих владениях, которые немедленно, как зеркало, отражали все его мысли и чувства, – где-то вдали прогремел обвал, в тёплом воздухе предгорья неожиданно повеяло стылостью вершин...

Карибонки прижался к ногам Женщины с одной стороны, а с другой она прижимала Девочку. Все трое тревожно переглянулись.

Йоргу, наконец, надоело просто орать от боли. Он поднял мечущий искры взор на трясущуюся троицу.

– Ничего себе угощение! – неразборчиво прорычал он. – Кто это научил тебя так встречать гостей-богов?!

На этот простой вопрос был простой и правдивый ответ, но Женщина от страха не догадалась об этом.

– Что ж, – продолжил Йорг зловеще спокойно. – Сейчас и я угощу тебя на славу. Неповадно тебе будет шутить с Богами!..

Он жутко ухмыльнулся, рывком вырос втрое и решительно шагнул к Женщине – та завизжала, пряча в объятия Девочку. Только Карибонки, хоть и с прижатыми ушами, чему-то улыбался.

На втором шаге что-то сдавило и обожгло богу шею. Он недоумённо ощупал себя, горестно вскрикнул – и уменьшился обратно.

– Моя клятва!.. Ах ты, ушастое Проклятие Богов! – сказал Йорг, оставив в покое цикориевое ожерелье. – Вот какова твоя помощь! Утешает лишь то, что не я первый попадаюсь на твои проказы – говорят, сам Ларр попадался. Впрочем, рассмешить его тебе этим не удастся – и меня ты не очень-то рассмешил... Этого я тебе не забуду... Ладно, голод притупился болью – чем бы сейчас притупить боль?..

Он присел на выбитую дверь и, больше не глядя на Женщину и Карибонки, тихонько застонал, держась за щёку.

Женщина, неожиданно для себя, как-то разом перестала бояться. Она подошла и ласково положила руку на сгорбленные плечи Йорга.

– Прости меня, добрый Бог! – попросила она тихо. – Я не хотела причинить тебе боль. Это ошибка, и мне очень жаль. Чем я могу помочь тебе?

Йорг удивлённо поглядел на Женщину, удивляясь её смелости. Вблизи глаза у него были серо-синие, как ледники, а у неё – болотно-зелёные, вязкие. Девочка и Карибонки тоже переглянулись на краю поляны – Девочка широко распахнутыми ореховыми, а Карибонки косящими изумрудными, с горизонтальным зрачком, глазами.

– Что ж, помоги, – согласился Йорг, потирая флюс – Только чем же? Как вы, люди, поступаете с больными зубами? У богов это, боюсь, первый случай с начала времён.

– Когда зубы болели у моего Мужчины, я гладила и целовала его – он говорил, что боль проходит. Но ему не понравится, если я буду делать то же с тобой.

– Начинаю его понимать! – усмехнулся Йорг, и тут же скривился снова. – Ох!.. А что же делаешь в таком случае ты сама?

Женщина задумалась, а потом смутилась.

– Ну, не знаю... Подойдёт ли это тебе, добрый Бог...

– Мне уже подойдёт всё, что угодно! – взмолился Йорг. – Кроме советов этой ушастой рыжей жабы, конечно!..

Ушастая рыжая жаба, меж тем, насторожила лисий нос и заячьи усы. Шутка его близилась к сезону урожая.

– Ну... – сказала Женщина, заметно краснея. – Как-то, когда Девочка была ещё в моём животе, у меня болели зубы. Чтобы отвлечься и забыть об этом я… я танцевала!..

Бог поднял густые брови и глубоко задумался.

– В жизни всякому есть место! – решил он, наконец, и встал, расправив плечи. – Я не боялся схватиться с Ледяным Змеем – не побоюсь и танцев. Ну, показывай, как это делается!

 

Женщина отошла на ровное место и раскинула руки.

– Попробуй для начала делать то же, что и я. Раскинь руки, или подними вверх, как удобнее – и кружись, и раскачивайся, и изгибайся! У меня в голове всегда при этом звучит музыка – а как быть тебе, ума не приложу!..

Едва она это сказала, как Девочка вихрем пронеслась мимо неё в хижину и обратно. Она принесла и разложила на лежащей двери котёл побольше, котёл поменьше и несколько досок-тарелок – сама присела рядом, и вооружилась двумя обломками «тени лепёшки», стараясь не сильно показывать их Йоргу.

Над поляной разнеслись звонкие щелчки и гулкое буханье. Недостаток музыкальной грамоты Девочке не мешал, только стучи посильнее и ори погромче!

Йорг поднял могучие руки и начал неуклюже топтаться на месте. Женщина лёгкой птицей закружилась возле него. Спустя миг Карибонки не выдержал, тявкнул и подскочил к Девочке. Его умелые лапки бросили в небо чёткую дробь, задали ритм – и дело пошло веселей.

– У тебя прекрасно получается! – выдохнула Женщина, еле уворачиваясь от прыжков и взмахов Йорга. – Не правда ли, боль в зубах начала проходить?

– Эгей! – воскликнул, ускоряясь, раскрасневшийся бог. – Не знаю пока, но мне нравится это «танцевать» – так, или примерно так прыгают и танцуют горы, когда хотят вытянуться до неба! Эй-йо!

Ох, он был прав! Склон нависающей над ними горы, послушный настроению своего хозяина, уже начал глухо гудеть и содрогаться.

Йорг и женщина не замечали этого – они плясали так заразительно, и так переливчато звенели тарелки с котлами, что Девочка тоже, бросив гранитные обломки, присоединилась к пляске.

Девочка визжала от восторга, скача огоньком, Йорг орал «ого-го!», Карибонки прыгал и тявкал что-то в общем веселье, даже Женщина напевала тихонько, почти про себя.

И над всем этим торжественно и грозно висел, пронизывая небо, подземный рокот танцующей Горы Шарух.

На фоне такого звукового занавеса особенно странно и удивлённо прозвучал властный голос:

– Великие Боги, да что же это здесь происходит??!

 

Кому, интересно, такое понравится: сидите за пиршественным столом в гостях у доброго родственника, тихо беседуете – и тут потолок начинает гудеть и трястись, качаются стены, дикая какофония звуков и чьи-то визги перекрывают разговор!.. Неудивительно, что Верховный Бог Солнца Ларр и Хранитель Подземного мира Гдарм, чей покой был так варварски нарушен, не вытерпели и поднялись на поверхность лично – посмотреть, разобраться и наказать как следует!

Но то, что они увидели, поразило даже их.

Развесёлая пляска, в которой сплелись Женщина, ребёнок, зверь и Бог (а танцующий Бог почти так же красив, как танцующая Женщина) – это зрелище заставило их застыть на какое-то время, подобно статуям. Случайный путник мог бы подумать, что это ритуальные идолы Ларра и Гдарма, почему-то изображённые рука об руку.

 

– Да вы остановитесь, или нет!!! – рявкнул, наконец, Ларр так, что Карибонки опрокинуло на хвост, а остальные замерли, пригнувшись. – Что это вы тут затеяли? Хотите опрокинуть Гору и Небо?

Йорг заставил правую ногу прекратить притопывать и согнал с лица улыбку. В высоком, статном, одетом в струящееся золото Боге он сразу узнал Верховного Ларра. Вторую фигуру, низенькую, но с широченными плечами, не надо было и представлять – никто, кроме Гдарма не носит на плечах накидку из живых змей... Йоргу стало чуть неловко – но стыдно, как не странно, не стало. Он плечом отодвинул и заслонил Женщину с Девочкой.

– Привет вам, о Верховный Ларр и Хранитель Гдарм, – сказал он учтиво. – Я виноват, что помешал вам – но у меня болели зубы, и я лечил их, как мог. Учтите, что я был на своей земле!..

– Мне показалось, что не только твоя, но вся Земля тряслась от ваших забав! – ворчливо буркнул Гдарм, но морщинистое лицо его уже начинало ухмыляться. – Да ты со стороны себя не видел, Йорг! Пристали разве честному богу такие прыжки и ужимки? – но тут он уже откровенно хихикнул.

Карибонки, высунув мордашку из кустов, следил не за его ликом – он ловил хоть малейшую дрожь в изгибе плотно сжатых губ Ларра. А Ларр был рассержен, удивлён, ошарашен – но никак не смеялся. И Карибонки это не нравилось. Неужто всё насмарку? Больной зуб Йорга, ссора с ним из-за этого, потерянное время, силы и хитрость – всё это зря?? Досада придала Карибонки недостающую смелость, и он рыжим яростным клубком вылетел на поляну пред очи Богов.

– Это я, я, это всё сделал я, маленький Карибонки, Шутка Богов! – закричал он, и запрыгал, и замахал ушами. – Я заварил всю эту кашу, заставил богов и людей делать то, что они никогда не делали, чтобы ты засмеялся, Ларр, чтобы ты сделал меня Богом Глупых Шуток, как обещал! А ты не смеёшься – так нечестно!.. Нечестно!..

И так забавна была смелость маленького Карибонки, бросающего укор самому Верховному Ларру, что – Ларр не удержался.

Он закинул голову и захохотал так, что у всех заложило уши. Казалось, вся природа притихла и ждёт, пока отсмеётся Солнечный бог. От начала времён никто не видал его улыбки, и она оказалась удивительно молодой.

– Ну, Карибонки, Шутка Богов, Заноза Богов и Головная Боль Богов – ну ты даёшь! Да тебя ещё нужно им делать – Богом Глупых Шуток?! Что ж, вот тебе всё моё действие: ты, Карибонки, Бог Глупых Шуток, можешь отныне зваться так по праву! Прощаю и прощайте!..

Новоявленный рыжий Бог – одно ухо висит, одно торчком – так и смотрел, высунув язык от удивления, как уходили, растворялись в зелени кизила Ларр и Гдарм, возвращались к прерванному пиру.

Первой голос подала Женщина.

– Какие добрые у нас Боги!.. – покачала она головой, и было понятно, что у неё за такую проделку смехом и божественностью не отделаешься.

– Да уж... – протявкал всё ещё ошарашенный Карибонки. – Неужто это я сейчас наскочил на самого Ларра?.. АЙ, негодная! – и он погнался за нахалкой, дёрнувшей за хвост самого Бога.

Йорг поймал вертящуюся кучу малу, отделил зверя от ребёнка (что было нелегко даже для Бога) и повернулся к Женщине.

– Зубы мои отболели, как ни странно, а голод вернулся. Впрочем, ближе к вершине меня ждёт целый горшок каши. Это, рыжее, если не возражаешь, я заберу – для одного дня твоему жилищу шуток достаточно! Идём, о Бог Холодной Ячки...

– Поешьте у меня, - взмолилась Женщина. – Я сгорю от стыда – ведь я обидела гостя! Есть настоящие лепёшки и травяной чай.

– Ну, нет, – Йорг не зря гордился свое волей. – Скоро вернётся твой Мужчина – ему и без меня хватит новостей. А за угощение я не сержусь, вот тебе в этом порука...

Бог западного склона снял с шеи цветочное ожерелье и надел на Девочку – оно спустилось почти до земли; можно было через него переступать туда и обратно, чем Девочка немедленно занялась.

 

...На третьем шаге Йорг уменьшился вдвое, потом втрое – всего, значит, вшестеро. Отцепил от сапога Карибонки и склонился над закопченным котлом.

– Смотри-ка! – воскликнул он. – Эй, Божественные Уши, каша-то почти не остыла – а уж какая вкусная стала! Садись, давно пора перекусить...

И два уставших, проголодавшихся бога начали за обе щеки уплетать настоявшуюся без них как и положено, вкуснющую ячневую кашу.

 

 Приятного им и вам аппетита!