* * *
Здесь боль и смерть моя смолистая,
И продолжение пути.
Мне не укрыться, мне не выстоять,
И не осмелится идти.
И столько птиц канатоходцами
Смотрели с высоты, когда
Лилась, спасённая колодцами,
Во фляги выживших вода.
И были все тогда уверены,
Что как бы ни были сильны,
Вы отдадите нам со временем
Пространство, взятое взаймы.
* * *
Е.В.
Зима страшна, как ночь переворота.
Как факелы, в печах горят огни.
Душа пуста, но сердце знает что-то,
И голоса слышны из-под земли.
Так прорастают зёрна архетипов,
И зная то, что видеть не могли,
Бояться дети шорохов и скрипов,
И произносят жуткое «враги».
* * *
К.С.
Две случайные фразы, а так одинаково сказаны,
Это леска закона, её не порвёшь безнаказанно,
Скоро будет деревьев, как виселиц чёрных, несчитано,
Удали эти письма, покуда они не прочитаны.
Хочешь каждой дороге, пойди поклонись по отдельности,
Чтобы чёрные книги душили тебя беспредельностью,
Чтоб пришло вдохновенье, с какой-то улыбкою нищенской,
Чтобы морем не пахло, а пахло сторожкой кладбищенской.
Чтобы всё было серо, и скупо, темно, искалечено,
Только ручку возьми – популярность тебе обеспечена,
Собирай свои залы, своей удивляй эрудицией,
И как хочешь, пиши, и глумись, и глумись над традицией.
2012
Остаться. Чёрными платками
Уже застелены поля,
И скоро мы увидим сами
Как шевелит материками
Чревоугодница-земля.
А он всё сможет. Всё успеет…
Эсхатология. Судьба.
Нас только солнышко пригреет
И мы исчезнем без следа.
* * *
Мы – поколенье, связанное крепко,
Одною цепью, кабелем одним,
И торрентов вытягиваем репку
Из серых, оцифрованных глубин.
Взрослеем рано, умираем рано,
Живём не так и молимся не так:
«Прости меня, и сохрани от спама,
Убереги от хакерских атак!»
* * *
Я не боялся жить, и воду из реки пил,
Свободы не ценил, и не боялся уз,
Зачем же вы тогда придумали R-keeper,
Explorer и Bluetooth?
Мне некуда бежать, везде меня поймают,
Сим-карту вложат мне в мобильный, чтобы я
Не слышал, как Господь задумчиво играет
На флейте бытия.
* * *
Торопиться опасно,
Тонок лёд к середине весны,
Птица кажется красной
Или только лишь крылья красны?
Птица кажется синей,
Я за нею иду и молчу,
Если справлюсь с гордыней,
То великое мне по плечу.
Между веток – пробелы,
Крыльев взмах, и беда – не беда.
Птица кажется белой,
Улетает она навсегда.
Бесконечное лето
Я бы в памяти смог удержать,
Но какого ты цвета
Мне до смерти теперь не узнать.
* * *
Тяжело мне. На пахнущей гнилью
Чёрной тропке в саду – тяжело.
Разве сила моя – не бессилье?
Я, увидевший птиц эскадрильи,
Сам ещё становлюсь на крыло.
Высота в облаченьи пасхальном,
Вечер тих, и закат – не закат.
Почему так легко и печально,
Словно сны по дороге хрустальной,
Ручейки и бегут, и звенят.
И теперь возвращаются краски
К изначальной палитре простой.
Мир тепло сохраняет с опаской,
Так подсолнух без всякой подсказки
Сам за солнцем следит головой.
* * *
Есть сто ночей. В них мало сходства:
Ночь-нищенка, воровка-ночь.
Нам, продающим первородство,
Уже ничем нельзя помочь.
Из всех ночей я выбрал эту,
Ночь-сводницу и ночь-вдову,
В лучах искусственного света
Ненастоящий – я живу.
Ты слишком медленно разделась,
И я солгал тебе – легко,
Как будто ложь мне в сердце въелась
И в душу въелась глубоко.
* * *
Мы через лес пошли. Не жалко мне
Листвы, разбуженной шагами,
Но ветер в нас бросает палками
И словно гонится за нами.
И вся пронизана грибницами
Благоухающая почва.
Я ждал свободы: станем птицами
Не мы, так дети наши – точно.
За пять минут я понял многое:
Мне край чужой, как лес густой,
Всё дышит смутною тревогою,
И ветер гонится за мной.
* * *
Я губ твоих искал огня и постоянства,
Не страсть меня вела, и не был я слепым,
Ты девочка была, вернувшаяся с танцев,
И превратилась в дым.
Я подарил тебе ручей, но ты разбила
Кувшин воды живой, и не заметил я.
Рукой коснись воды… Но ты не попросила
Прощенья у ручья.
Я понял: устрашит тебя не этот холод,
Быть может, позовёшь, решила – уходи,
Булавкою твоей, как бабочка, приколот,
И мировая ось – лишь боль в моей груди.
* * *
Уже сошёл тяжёлый снег
С полей и пашен,
И новый день, как новый век,
Велик и страшен.
* * *
Мир становится старше,
Но Москве не забыть никогда,
Как в прудах Патриарших
Потемнела от страха вода.
Эти камни живые,
Я, как книгу, читал между строк,
Над советской Россией
Тихий ангел, как перст, одинок.
И пустынно, и дико,
Чёрный пар поднялся от земли,
По России великой
Поминальные свечи зажгли.
© Иван Волосюк, 2009–2011.
© 45-я параллель, 2011.