* * *
На наших маленьких привалах…
Чего там только ни бывало!
Чего там только ни случалось! –
Когда движенье прерывалось…
Кипенье чувств… И всё сначала
В припадках детства и весны!..
Но от привала до привала,
Как от Иркутска до Луны.
* * *
С чего начинается наша сказка
Без преувеличений и без прикрас –
Папуаска приподнимает маску
Нежно улыбается папуас.
Отчего нам так дороги Южные страны,
Всевозможно дикие острова?
В жарких Южных странах – прохладные страхи,
А у нас на Севере – не расти трава…
А ведь мы увлекательно и легко
Живём от столицы недалеко.
Мы живем от столицы не далее,
Чем Новая Гвинея от древней Австралии…
Новослободская.
Трамвай. Печаль…
Электроугли. Электросталь…
С чего начинается наша сказка
Папуаска приподнимает маску,
И жизнь прекрасна,
но ни на час
Не прекращается Север у нас.
Север в нас и Север у нас…
Но понять это может разве что папуас…
* * *
Нам остаётся только жить беспечно
(Пока ещё отбрасываем тени).
Мы кроткие и смелые мишени
И в нас летят совсем чужие вещи.
Беспечно мы шатаемся по свету…
(Уже не ясно – тот он или этот) …
И в нас летят крылатые ракеты,
Ненужные, досадные предметы.
Куда, скажите, спрятать Вас от них…
Жёлтый корпус
Нам жёлтый дом как белый свет,
Нам белый свет как жёлтый дом…
Вагон, билет, посадки нет,
И в голове живёт дракон.
Как будто в каменной норе,
Он отдыхает в голове.
Нам жёлтый дом как дальний край
Нам дальний край как дом родной.
Вагон, билет… Дорога в рай…
Сквозь горький дым тоски земной…
Нам жёлтый дом как белый флаг,
Пощады просит подлый враг.
Нам жёлтый дом как жёлтый дом,
Как Дом культуры на горе…
На воле дышится с трудом
А наипаче в декабре…
Свободы нет. Покоя нет.
А в жёлтом доме тишь да гладь…
Далёких окон ясный свет,
И – благодать возблагодать…
Happy new year!
В новогодние дни и ночи самое главное,
разумеется, мандарины.
Не смущают мою душу
Ёлки, полные игрушек.
Повзрослели, заскучали?..
– Нет. И в детстве не смущали…
Даже в детстве возмущали
Велегласные придурки,
Воплощенье грязной прозы –
Надувные Дед-Морозы,
Престарелые Снегурки…
Волшебство дурного рода:
По паркетам и ухабам
Разукрашенные бабы
Нас водили хороводом.
Ёлка… Палки… По детсаду
Нас водили грустным стадом…
Суетились, как могли…
Далеко не увели.
В новогодние метели
Дни и годы улетели…
Новый век – лиха пора,
Та же самая игра.
И опять над Третьим Римом
Ёлки, палки, мандарины…
Но от спирта горяча
Не о том моя печаль…
… Не смущаюсь… Только слёзы
Утираю виновато…
Друг мой Миша Дед-Морозом
Подрабатывал когда-то…
Он теперь в другом краю…
Нужно верить, что в раю…
Алма-Ата
В небе осень стоит золотая.
Это листья над нами летят,
И дрожат на лету, и, летая,
Улетать никуда не хотят.
Где-то там, где белеют вершины,
Где осенний кончается сад,
Остановятся наши машины
Или даже поедут назад.
Там другие печальные были.
Там и время иначе течёт.
Там дорога засыпана или
До конца не пробита ещё.
Где-то там, где граница Китая,
Где-то там, где другие миры...
В небе осень стоит золотая
И касается белой горы.
* * *
Когда над московской бестолочью кружит ничья зима,
И оков ледяных уже, кажется, не разбить,
Как теплы и уютны эти сталинские дома,
Даже в чужих подъездах хорошо в них тебя любить.
Свищет ночь, пустынная во все концы…
Не смущайся. Помни: она только краткий миг…
Как светлы и веселы в столице сталинские дворцы,
Только очень грустные зэки когда-то строили их.
Не молитвами ли убиенных и узников мы живем?
И горькую пьём, и песни поем?..
На скрижалях памяти стираются имена.
Широка история, и темным-темна…
Царевна-Лягушка
Горечь жизни одинокой
Под единственной звездою,
Над серебряной осокой
Над зелёною водою…
Драгоценная зверушка
Холодна,
и смотрит гневно…
Да Царевна, но лягушка…
Да Лягушка. Но – Царевна …
Зелена, свежа, мила…
И в устах её стрела.
Трудно бедному влюблённому,
Жаром страсти опаленному
В заколдованном кругу,
На вечернем берегу…
Ну, лягушечка, очнись!
Впереди большая жизнь.
Удивись и улыбнись
И царевной обернись.
* * *
В пустынях песочниц
Чего только нет:
И ужас бессонниц,
И тихий рассвет.
И старая книга,
И новая боль,
И лёгкое иго,
И сладкая соль.
И тонкие сети,
И утренний сон.
И северный ветер,
И жаркий песок.
И липы над нами,
И грохот цунами.
И жизнь скоротечна.
И дни сочтены…
И жизнь бесконечна
У края волны…
Шоссе энтузиастов
Все одинокие,
Все свои
Неумолимые разговоры.
Город. Министерство. Или просто НИИ.
День расползается по коридорам.
День расползается…
Кто куда
Люди расходятся до рассвета.
Все одинокие. У всех беда.
Кто остается в ковчеге этом?
Тени. Влюбленные. Все свои…
Каждое эхо и каждый шорох…
Город. Министерство. Или просто НИИ.
Ночь расползается по коридорам.
* * *
Это нужно кому-то другому,
И терпеть это сил уже нет.
Самолёты летают по дому
И садятся на пыльный паркет.
Из углов темнота наступает,
Остывает дневное тепло.
Самолёты по дому летают
Неуверенно и тяжело.
Самолеты над мебелью кружат,
Внешний вид их немного смешон,
Весь кругами из собственных кружев
Самый малый из них окружён.
А под ними цветы расцветают,
Их немые улитки едят...
Самолёты летают и тают,
Пассажиры по лавкам сидят.
Тот казак, что гуляет по Дону,
Любит деву, которая льёт
Реки слез... И летает по дому
Ясноглазый её самолет.
* * *
Участь моя тощая…
Но не надо лучшую!..
… Я овца хорошая,
Я овца заблудшая.
Пригород. Смеркается.
Выходной. Безветрие.
Где-то здесь смыкаются
Вера и неверие.
Увертюра к опере…
Жизнь небезопасная…
Нá небе и в озере
Ходят звёзды ясные…
Рыбы и Медведицы,
Как цветы в розарии…
Звёзды ясно светятся –
Будто в планетарии…
И звезда упавшая,
И звезда горящая…
Доля моя падшая –
Время настоящее,
Поровну покрошено
Прошлое и будущее…
… Я овца хорошая,
Я овца заблудшая.
* * *
Палая листва по реке плывёт,
На кусте, как висельник, чей-то рваный плащ…
Чисто только там, где никто не живёт.
Кроме фарисеев, блюдущих чистоту чаш.
Чисто только там, где никого никогда
Не ловили на слове, не ловили никак…
Тихая и мутная, движется речная вода.
Дракон поднимает голову, как поднимают флаг.
Чисто только там, где забыли совесть и стыд.
А у нас все просто и без прикрас.
По ночам от ветра волнуются и шумят кусты –
Как в первый раз и как в последний раз.
19 50
Пирог болтается в утробе,
И жизнь пока ещё легка.
Сидит ребёнок на сугробе.
А звёзд не видно – облака.
Луна. Забытая деревня.
Сидит ребёнок на снегу.
Не прекращается кочевье
По кругу. В области. В кругу.
Гуляйте, милые, гуляйте.
Весна близка, и жизнь нежна.
И на снегу, и на асфальте
Напишут наши имена.
Весна. Природа. Биомасса.
Непроизвольный непокой.
Луна. Столица. Теплотрасса.
И только звёзды далеко.
* * *
Бесконечность в квадрате,
И на лёгкой волне
В медицинском халате
Ты приходишь ко мне.
Как малина в сметане,
В плеске ангельских крыл…
Ира ты или Таня? –
Имена позабыл.
Сладость лёгкой печали…
Не сестра – медсестра…
Ты приходишь из дальних,
Из неведомых стран
Как в спасительной сказке,
Я иду по лучу…
Сумасшедшие ласки,
Восхищение чувств.
Сны, улыбки, уколы.
Приближенье высот.
И весенний, весёлый
Нежный ветер в лицо.
* * *
Особь от особи недалеко падает.
На заборах пишутся счастливые имена.
От Варшавского вокзала мы уходили парами
Навстречу взрослому возрасту на Обводный канал.
Просим: дай нам, Господи, всё сначала!
И поздние ночи, и ранний свет…
Всё могло быть, и многое даже уже бывало.
Но Варшавского вокзала больше в городе нет.
От Ленинграда до Питера недолгая моногамия.
Через сердца влюблённые течёт электрический ток…
Но – Северная столица уже перестраивается, как армия…
Наша или вражеская? – Пока не знает никто.
* * *
Зоопарки не сдаются
И не закрываются.
Крокодилы не смеются,
Кротко улыбаются.
На ольхе сидит синица,
Птица незаметная.
У гостей столицы лица –
Как инопланетные.
Дикий Север ищет Юга,
Рвётся в страны дальние…
О весне поёт подруга
Песни беспечальные.
* * *
Десятый класс.
Весенние сады.
- Который час?
- Недолго до беды.
* * *
Горе нищим и тощим,
Потому что, увы,
Всевозможная осень
Помрачила умы.
Горе тощим и нищим,
Потому что отсель
Наша главная пища –
Белгородский кисель.
Нам другой и не надо,
Потому что дожди,
Потому что осада,
И зима впереди.
В оборонном угаре,
И с надеждой в груди
Для врагов его варим,
Для врагов и едим.
* * *
Без тебя столько лет я прожил
В нежилом непроглядном быте…
Вылезал из собственной кожи
От сгущенья чужих событий.
Реки времени, знаки места…
Жизнь бежит, чудеса творятся…
Вот и встретились наконец-то…
Неужели, чтоб потеряться
Снег упал и почти растаял,
Мимолётность изображая…
Ты такая, совсем простая,
И почти совсем не чужая…
Для тебя я ожил и выжил
В неживой густоте бессонниц…
Где я снова тебя увижу?
– Там, на улице Женщин работниц.
© Иван Макаров, 2023.
© 45-я параллель, 2023.