Иван Чудасов

Иван Чудасов

Четвёртое измерение № 29 (54) от 21 октября 2007 года

Бродячая душа


* * *


Море, как шифер, волнистое.

Чёрное небо, как толь.

Звёздочки-гвозди лучистые

Шляпками пишут пароль,


Шлют нам привет галактический

Из неизвестных миров.

Около моря готический

Лес и орда комаров.


Луч от ночного прожектора

Тянется вниз до земли.

Ясно, что без Архитектора

Здесь обойтись не смогли.


* * *


Шли слепые по краю пропасти –

Кто смущаясь, а кто без робости:

Всё равно всех конец един.

Ветер что-то шептал заманчиво,

Запах счастья манил обманчиво:

«Вы прозреете впереди».

Кто-то ради прозренья сбрасывал

Всех соседей, другой же спрашивал:

«Чем могу я помочь тебе?»

Толпы третьих шли вслед участливо.

Единицы шагали счастливо,

Доверяясь своей судьбе.

Шли слепые по краю пропасти…


* * *


Чем ты, брат мой, опечален, милый брат?

Раньше и не замечал я этот взгляд.

Может, снова перезрели зёрна ржи?

Брат мой! Что ты, в самом деле?! Расскажи.

Хочешь, лучшую овечку заколю?

Брат мой, милый человечек! Я скорблю.

Что, скажи мне в этом поле, будит грусть?

По твоей, братишка, воле будет пусть!

Ты как будто неприкаян и смурной.

Не молчи же, брат мой Каин, брат родной!


Логос


Дельта, забытая Альфой-Омегою,

Гаммой тревожною в сердце звенит.

Дао-пути я не знаю, но с негою

Самозабвенно блуждаю по снегу я,

Пью восходящее солнце в зенит.


Ка была прежде изысканной каппою,

В ней заключается буквы душа.

Разумом в камень науки я капаю,

Чтением знания хапаю-хапаю,

Но не успеть, даже очень спеша.


Времени нет, чтоб объять необъятное.

Даже не знаю я весь алфавит

Греческий… Как же мне будут понятными

Жизнь и слова? Буквы белыми пятнами…

Сути папирус нечитанный свит.


* * *


Салатное небо затянуто алыми тучами.

На синих деревьях застыла седая листва.

Мы были на жёлтой земле беспардонно могучими,

Кружилась от счастья хмельного моя голова.


Мы правили миром, мы были богами бессмертными,

Ничто не мешало сиянию бронзовых лиц.

Мы к карканью воронов огненных были инертными,

Вещавших о гибели даже великих столиц.


Вдруг прыснула в алое чёрная-чёрная молния

Откуда-то снизу, как будто из жёлтой земли.

Мы крепко обнялись, прощаясь друг с другом в безмолвии.

Я видел, как слёзы твои золотые текли.


Погибла планета, где были с тобою могучими.

Мы стали людьми, и абсурдными стали слова:

«Салатное небо затянуто алыми тучами.

На синих деревьях застыла седая листва».


В гостях


Мы будто два соседних дружных города,

В которых все дороги позаторены.

Тоскую и отращиваю бороду,

А ты всё восхищаешься Фандориным.


Преграды одолел с полууспехом и

Не знаю, как слова мне сделать чёткими.

Ты взглядом говоришь: «Вот понаехали!»

И вновь вдвоём с «Нефритовыми чётками».


Мы всё равно поженимся, запомни ты.

В конце концов, с тобою мы не полюсы.

Храплю – вот почему спим в разных комнатах,

Но скоро станем цельным мегаполисом.


* * *


Декабрь. Достать денатурата,

Доехать до друзей двоих,

До дна дерябнуть дрянноватой

Да дёрнуть – дальше день доить.


Достать дрезину. Доллар длинный

Давая демону, дрожа,

Держать дорогу до долины

Дождливой, долго дребезжа.


Дымок – деревьев древних души –

Дурманит дивно думой драм.

Дождаться – дождь да дымка душат –

До дум дурдомного двора.


Достичь дремот, деревенея,

Движений духа дорогих

Да достовернее (дурнее?)

Дерзать дописывать других.


* * *


Борису Гринбергу


Молодость – словно сон:

Только вот рос, рос –

Скоро срок похорон,

Скоро погост, снос.


Плохо, хоть волком вой.

Но, поборов боль,

Вновь той дорогой в свой

Город, хоть он – ноль.


Молодость – столько снов!

В космос! в поход в ночь!

Бодрой тропой слонов

Гордо точь-в-точь мочь!..


Долог сон? Скромно стон,

Скорбно-больной вздох…

Короток… Что потом?

Только Господь Бог…


* * *


Ушли, ничего не убрав, но дом не опустел.

Ушли… Но предметы и запахи не понимали.

Постель сохранила тепло человеческих тел.

Не высохли капельки в ванной, где душ принимали.


Посуда с остатками пищи стоит на столе.

Шкаф плохо закрыт. Свежий запах простого парфюма

Слегка поразбавлен другим: приоткрыт туалет.

И свет, позабытый в прихожей, всё смотрит угрюмо.


Ушли, ничего не убрав, но дом не опустел.

Порою и хаос бывает пленителен, сладок.

Пришёл я с вокзала один и смотрел на постель,

Тебя вспоминая. И сердце мне грел беспорядок.


Бродячая душа


Когда Душа всех нас покинет,

Пускай запомнит нас такими,

Какими помнят зеркалá,

Не предаваясь ностальгии.


Так будут помнить куполá

Церквей всё небо, где спалá

Луна, что Солнышка ждала,

Где лили звон колокола.


Идя путём реинкарнаций,

Мерцая в бликах стран и наций,

Душа, запомни, где была,

Чтоб Телу меньше ошибаться.


© Иван Чудасов, 2002-2007.
© 45-я параллель, 2007.