Ни для кого не секрет, что цель фестиваля – волшебство. Они – фестивали – рождаются и живут исключительно для того, чтобы у нас всех была возможность снова и снова видеться со старыми добрыми друзьями и обретать новых – не менее добрых, чтобы друзей прекрасные черты не оставляли и поддерживали на плаву и на лету в лихое безвременье. Они – фестивали – живут для того, чтобы каждый гость, пусть даже из прекрасного далёка, именно здесь и сейчас, в пространстве волшебства, чувствовал себя как дома. Нет, просто чувствовал себя дома.
…Костя Кузьминский, тощий, лохматый, с развевающейся бородой, в кожаных штанах, в сандалиях «Скороход» на босу ногу, в расстёгнутой рубахе, с огромным крестообразным шрамом на голом животе, стуча по тротуару внушительным посохом, подходил к пивной очереди – и, не говоря ни слова, выразительно смотрел на мужиков.
Те видели жуткий шрам на Костином теле – и молча расступались. Причём раздвигались они в обе стороны как-то сразу же, не сговариваясь, и во взглядах их читалась почтительность, и стояли они двумя длинными шеренгами, словно встречали короля некоей диковинной страны, или, и вот это скорее всего, человека, по их представлениям, заслуженного, этакого героя, бойца, ветерана всяческих битв, которого следовало всенепременно уважить, сделать ему приятное, оказать знаки внимания, и вот они стояли по левую и по правую руку от Кости…
Суди меня, Господь, отдай костлявой,
коль я не прав.
Пусть втопчет в землю плоть мою, и славу
повергнет в прах.
Пусть даже душу из меня исторгнет
в тартар, в огонь,
коль пред Тобой виновен я, который
прощал врагов.
Восстань, Господь, дай суд, что заповедал
Своим рабам.
Яви его для тех, кто ждёт под небом,
кто ждёт в гробах.
Бог Судия, с высокого престола
взгляни на мир:
вот нечестивый на Твоих просторах
могил нарыл,
для Божьих слуг, для праведников Божьих
настроил ям.
Да облечётся он своей же ложью,
да сгинет сам!
А праведника подкрепи, Всевышний,
щитом прикрой.
Пусти его, Господь, и в этой жизни
под Божий кров.
Не покидай его, с небесной дали
услышь его.
Пою я Господу, я имя славлю
Всевышнего.