Весенний мотив
Мы с тобой
Натворили бед,
Мы с тобой
Наломали дров…
То, что ты
Не со мною, –
Бред.
Годы вырыли
Чёрный ров.
Лишь себя я виню,
Лишь себя.
Нужно было стучаться
Сильнее,
Не сдаваться и ныть:
«Не судьба…», –
Двери с петель срывать,
Стервенея.
Как же нас
Угораздило так
Разминуться
На этой планете!
Я не знаю, кто друг мне,
Кто враг,
Знаю только,
Что порваны
Сети.
Между нами
Горит океан.
Пусть ревёт и бушует –
Не страшно!
Сколько гор, сколько рек,
Сколько стран
Между нами? –
Неважно,
Неважно.
В чувствах, в мыслях –
Смятенье, разлад.
Нет прощенья мне,
Нет оправданья.
Я прорвусь
Через прорву преград –
Над годами
И городами.
Мы с тобой
Натворили бед,
Мы с тобой
Наломали дров…
То, что ты
Не со мною, -
Бред.
Нету слов.
Только ров.
Чёрный ров.
* * *
Когда придёт
Пора считать цыплят,
В окно посмотрим
И увидим: осень.
Мы всё поймём
И ни о чём не спросим:
Нас провели –
Который раз подряд.
Мы подвели
Безрадостный итог,
Взглянули на потери –
Прослезились,
Себя мы без борьбы
И без усилий
Позволили скрутить
В бараний рог.
Мы вновь ни с чем.
Нас это не убьёт.
Лишь претворенье чаяний
Отсрочит.
Был шок. Нас передернуло,
А впрочем,
Мы видели
И этот поворот.
Мы вновь
Разочарованно вздохнём,
Вновь ожиданье
Побежит по кругу,
И новый вождь,
Победно вскинув руку,
Спасать наш мир
Рванётся напролом.
А мы – мы жить хотим.
Нам невтерпёж.
По горло сыты
Ложью и обманом.
Мечтать о переменах
Не устанем.
Нас на мякине
Вновь не проведёшь.
Мы разобьём
Кривые зеркала,
Прижмём к груди
Надежду, как причастье,
Быть может, мы
Прозреем в одночасье
И вырвем с основаньем
Корень зла.
* * *
Эх, старею я, видно, старею:
Обхожу муравьёв, не давлю семенящих жуков,
И не мщу комарам, что терзали всю ночь напролёт.
Убивать их? – Зачем? Из-за капельки выпитой крови?
Пусть едят мою кровь – на здоровье!
Пусть живут, наслаждаются жизнью.
Жизнь сладка, и к тому же так дорого стоит!
...Эх, старею я, видно, старею.
Конформист
Я пережил четырнадцать царей,
Четырнадцать тщеславных остолопов,
Я в ураганах выжил, как пырей,
Всегда был начеку и расторопен.
Я пережил четырнадцать эпох,
И каждой так недоставало света!
Ох, был бы плох державный скоморох,
Который б не мечтал прослыть поэтом.
А что ни царь – то новая метла.
Какие головы вокруг меня летели!
И чтоб моя в сохранности была,
Мне в выживанье нужно быть умелым.
Цари царили – я вершил дела,
Поддакивал – и диктовал решенья.
Дай спички им – весь мир сожгут дотла,
Их не корми – дай поиграть в сраженья.
Я – главный режиссёр интриг и свар,
Я закулисный, я творю за сценой.
Всегда целенаправлен мой удар,
Мне в целом мире не найти замены.
Я – соль земли. Начало всех начал.
Передо мной склоняются столетья.
Мне никогда не снится пьедестал.
Я – тень. Я – силуэт. Я неприметен.
Я – конформист. Я – серый кардинал.
Вы так считаете? Я тоже так считаю.
Нет ничего, чего бы я не знал.
Вам, глупым честолюбцам, не чета я.
Наш век
Ах, чем нас только не испытывал
С пружины соскочивший век!
Он гривой тряс, он бил копытами,
Брал для прыжка большой разбег…
Ах, как нас только не запугивал:
Шептал, закатывал глаза,
Плевал дождём комет обугленных
И рос, и вился, как лоза…
Ах, как нас только не запутывал:
Где ложь, где правда – не поймёшь.
Титаны стали лилипутами,
Руль управленья держит вошь…
Чего нам только не рассказывал, –
Моря кипели от жары…
В его повторах многоразовых
Взрывались страны и миры…
Мы насмотрелись и наслушались:
Семь поколений – псу под хвост.
На шар – безумный и разрушенный –
Летят осколки чёрных звезд.
Он нас держал над самой пропастью:
Не закричать и не вздохнуть.
Заглох мотор. Разбиты лопасти.
Навстречу мчится Млечный Путь…
* * *
Мы жили в блаженном неведенье,
Не знали, чем дышит страна;
И медленно, слишком уж медленно
Рассеивалась пелена.
Мучительно шло к нам прозрение:
Мы строили дом на песке.
Убиты, оплёваны гении,
Вольготно жилось мелюзге.
Мы были оболганы, преданы,
И трудно теперь нам понять,
Как можно так слепо, так преданно
Позволить собой погонять?
Мы жили в блаженном неведенье,
Мы славили в гимнах вождя,
А он всё предвидел заведомо,
С историей игры водя.
Стенаньями, плачем по Родине
Недолго накликать беду.
Ах, чёрт! – обернулся пародией
Расфранченный вождь-какаду.
* * *
Мы выросли немного малахольными,
В стране, где всё на свете набекрень;
Шли к истине дорогами окольными,
И жизнь свою ухлопали, как день.
Мы – люди с атрофированной совестью,
Привычные к разнузданнейшей лжи;
Мы между строк вычитывали новости
И сберегали жалкие гроши.
Нам скармливали рваную историю,
В ней жировал пришедший к власти Хам;
В плену была страна с её просторами:
Добряк-палач прибрал её к рукам.
Он сделал жизнь кровавою идиллией,
Мы с песней воздвигали эшафот;
Везде и всюду крепко начудили мы:
Был у свободы низкий небосвод.
И стала жизнь изгаженной малиною,
И рухнул занавес, на сцене – кавардак…
Мы от неправды шли дорогой длинною, -
Идите по другой, и да не будет так.
* * *
Ранним утром
В обнимку с Музой
Я вышел на берег моря.
Настроение было отличное,
В голове копошились рифмы,
И всё предвещало стихи
О любви, о «свободной стихии»
И других высоких материях.
Но вдруг
Мне в стопу вонзился
Осколок бутылки,
Разбитой какими-то суками.
И я завопил,
Взвыл от боли,
Семиэтажно просклонял этих тварей
По всем падежам;
Моя Муза схватилась за голову,
Расправила крылья
И полетела к другим поэтам.
И я, оставшись без вдохновенья,
Вместо стихов о любви,
О «свободной стихии»
И прочих высоких материях,
Написал, вопреки своей воле,
Вот такой «авангард»…
* * *
Я слышал, что Джульетта Капулетти
Однажды отдыхала в Кобулети.
Но сеял дождик мелкий через сито,
И море было грозным и сердитым.
Так продолжалось долгие недели.
Дожди с сердитым морем надоели…
Нет ничего печальнее на свете,
Чем бесконечный дождик в Кобулети.
* * *
У Черного моря – и юмор чёрный.
Море ластится, словно котёнок,
Просит погладить себя, мурлычет,
Играет, нежно бьёт тебя волнами,
Легонько опрокидывает навзничь…
Ты думаешь, что ты играешь с ним,
На деле же оно с тобой играет.
Запомни, море – не котёнок, – рысь.
Оно тебя катает, словно мячик,
Игриво лапой бьёт и теребит, и треплет,
Но если в нём проснётся дикий зверь,
Распустит когти рысь, тогда не жди пощады.
Играешь с этим ласковым котёнком? –
Играй, плескайся, будь ему мячом,
Но никогда не забывай о спящей рыси.
Мальчик и море
Десятилетним мальчонкой
Я забрасывал море камнями
И приговаривал:
– Вот тебе! Вот тебе!
Это тебе за то,
Что ты такое злое и сердитое.
Море в ответ
Равнодушно брызгало пеной
И катало по берегу
Разноцветные камни.
А сейчас, полстолетья спустя,
Уже на закате жизни,
Я снова приветствую море,
Обращаясь к нему со словами:
– Здравствуй, мой старый ворчун,
Величайший в мире шлифовальщик камней.
Я вернулся сюда за камнями,
Которыми бросался в тебя.
Верни их, пожалуйста, море.
В ответ на мои слова
Море выбросило на берег
Миллионы различных камней.
– Можешь выбрать любой, –
Равнодушно проворчало море. –
Вот уж чего мне не жалко.
…Я с собой увезу эти камешки
Самых разных цветов и оттенков,
Самой изысканной,
Самой причудливой формы.
Они мне дороги тем,
Что их подарило мне море –
Самый милый на свете ворчун.